Увези меня на лимузине! - Ольховская Анна

– Ириша, детка, – Андрей приобнял подругу за плечи, – не требуй от него слишком многого. Ты своей тогдашней истерикой и так чуть все дело не завалила. Ну зачем было устраивать автокатастрофу? Да еще так жестко? Ведь чудо, что этот тип выжил. А сдохни он – и все наши старания к… матери!

– Ох, рыба моя, не напоминай, – поморщилась Ирина. – Я тогда просто запаниковала, все ведь один к одному: эта старая калоша, Катерина, нашла мой тест на беременность, пришлось в темпе устроить ей отравление, а самой – бегом на аборт. И здрасьте – приехали, этот урод, – кивнула она на бредущего по двору Майорова, – откуда-то узнал об этом! После чего мне грозила славненькая перспектива получить под зад коленом. И это в лучшем случае, очень уж он свою Аньку любил. Мне позвонил врач из частного медицинского центра после того, как Майоров устроил там разнос, я и психанула. Как видишь, экспромт оказался не очень удачным. Ну да ладно, на ошибках учатся. Как говорится, поспешишь – людей насмешишь.

– Вот и не спеши сейчас. Все равно он никуда от нас не денется, да и внимание к нашей звезде пока не ослабло. И журналисты, а в первую очередь – его дружки заподозрят неладное, если практически здоровый физически Алексей Майоров вдруг гигнется. Рассчитывай, что полгода-год придется провести в компании этого баобаба.

– Сколько?!

– Столько, лапочка, столько. – Гнус нежно чмокнул перекосившуюся лапочку в щечку. – Ничего, время пролетит – сама не заметишь. А следующий Новый год мы с тобой будем встречать на вилле в Испании. Вашего с этим золотого ребеночка отдадим нянькам, пусть растет. Пока. А там видно будет. Что-то я замерз. Пойдем в тепло?

– Пойдем. Эй, ты, хватит гулять, в дом!

Тело резко затормозило, повернулось и послушно побрело в указанном направлении.

За ужином, глядя на посвежевшего Алексея, Ирина задумчиво протянула:

– А знаешь, давай-ка уже сегодня положим его в мою постель. Вдруг получится? Смотри, он вполне здоров, вон, жрет как!

– Попробовать можно. – Голубовский брезгливо осмотрел чавкающее тело. – Только пусть хотя бы душ примет.

– Тебе-то что? – усмехнулась боевая подруга. – Не тебе же с ним спать!

– А я о тебе беспокоюсь.

– Тронута вниманием.

Часов в десять вечера Андрей с боем загнал Майорова в душ, после чего лично отконвоировал его в спальню Ирины.

Алексей безучастно наблюдал за стараниями ненавистной ему женщины. А вот тело безучастным не осталось, очень даже не осталось.

И процесс почти пошел. Почти…

Внезапно в коконе Алексея стало светло. А еще – очень тепло. Вспышка была такой оглушительно радостной, что Алексей замер, не веря своим ощущениям.

Эти ощущения нарастали, заполняя пространство личной тюрьмы, заставив замереть в ступоре пыхтевшее тело.

– Что? В чем дело? – недовольно подняла голову Ирина. – Продолжай, не останавливайся! Ну же, миленький, ну!

Но миленький странно дернулся, выгнулся дугой, закатил глаза и потерял сознание. Скорее, отключился, потому что сознание его, запертое в камере-одиночке, сидело сейчас на полу и блаженно щурилось, купаясь в теплом солнечном свете.

А потом… Потом откуда-то из дальнего, пустого доселе далека, из океана безнадеги донеслось:

– Папа!

И сознание взорвалось на миллионы частиц счастья. Внутри кокона завертелся, набирая скорость, радужный вихрь. Он рос, расправляя крылья, пока не разорвал ненавистную тюрьму в клочья.

Но тело Алексея никак пока не отреагировало на произошедшие изменения, оно по-прежнему валялось в отключке.

А вокруг кровати металась полуодетая Ирина, злобно нападая на ни в чем ни повинную мебель. Все хрупкие и легкие вещи давно уже были разбросаны и частично затоптаны. Пора было предпринимать ответные меры, и обстановка, перегруппировавшись, подсунула фурии, а может, гарпии, угол массивной кровати. Расположен угол был стратегически очень удобно: низко и вне поля зрения.

Стычка с ним оказалась весьма болезненной, гарпия взвыла. Ошалевшая от ужаса мебель замерла, боясь скрипом привлечь к себе внимание. А затем облегченно вздохнула: леди оседлала помело и, используя в качестве топлива ненормативную лексику, вылетела из спальни.

Правда, через пару минут вернулась, волоча следом заспанного Андрея.

– Нет, ты видишь? – она возмущенно тыкала пальцем в ничком лежавшее тело Майорова. – Валяется! А ведь почти получилось! И момент сейчас такой, что одного раза могло хватить!

– Ты можешь внятно, без визга, объяснить, что здесь произошло? – Голубовский приподнял веки лежащего, пощупал пульс и озабоченно нахмурился: – Черт! Я, конечно, не специалист, но очень похоже, что наш парень вернулся в кому. Надо срочно вызывать врача! Допрыгалась? Подождать не могла?…!

– Не ори на меня! – автоматически огрызнулась Ирина, испуганно глядя на запрокинутое лицо Алексея. – Ты же сам был не против! И этот выглядел совершенно здоровым, и в процесс включился лихо. А потом…

– Что, что потом?

– Знаешь, такое впечатление, что его током шарахнуло. Выгнулся вдруг дугой, глаза закатил и – брык! В отключке.

– …!…! Звони, вызывай медпомощь. Тот врач, с которым ты договорилась, надежный? Ведь если узнают, что Майоров опять в коме, его у нас в момент заберут. Генерал Левандовский только и ждет малейшего прокола.

– Твою мать! – Ирина даже ногой топнула от злости. – Это же какие бабки придется потратить! Организовать здесь медицинскую палату, закупить специальное оборудование, поселить твоего врача, платить ему дурные деньги не столько за работу, сколько за молчание! А где взять столько налички, где? Я потратила уже почти все деньги, которые нашла у Майорова в домашнем сейфе! От тебя же пока толку мало.

– Вот только не надо! Я тоже вкинулся неслабо, домишко этот прикупил. – Голубовский вытащил из кармана мобильный телефон и протянул подельнице. – На, звони своему врачу. А насчет бабок – что еще там в сейфе есть, кроме денег?

– Анькины цацки, она же ничего не взяла, гордая.

– И очень хорошо, что гордая, благодаря таким идиоткам у нас всегда все получается. И что там? Я не думаю, что Майоров дарил своей обожаемой женушке серебро с фианитами.

– Разумеется, нет. Там, между прочим, великолепные бриллианты. Но я хотела их себе оставить, особенно одно колье, оно такое красивое!

– Может, и оставишь себе колье, как получится, – Андрей успокаивающе погладил до слез расстроившуюся подружку по щеке. – Начнем с других побрякушек и будем надеяться на лучшее. Звони.

Врач, выбранный для наблюдения за состоянием Майорова и прикормленный Ириной, работал в одной из частных клиник Москвы, но на время нахождения пациента в «супердорогом закрытом санатории» он снял квартиру в ближайшем районном центре. Поэтому, несмотря на поздний час, приехал довольно быстро.

К этому времени Майорова уже перенесли в отведенную ему комнату, расположенную в конце коридора на втором этаже. Обстановка комнаты была довольно спартанской, ничего лишнего, гостиничные номера – и те уютнее. Кровать, письменный стол, чьи плечи были совершенно свободны от какого-либо хлама – компьютера, предположим, или книг, пара стульев и шкаф для одежды. На окнах – самые простые жалюзи, на полу – только пол.

Врач, тучный, одышливый мужчина лет шестидесяти, явно не имел в числе своих жизненных приоритетов занятия фитнесом, а если и имел, то только в виду.

Поэтому после восхождения на чудовищную высоту – второй этаж над уровнем моря! – Аркадий Натанович Надельсон минут пять шумно сопел, пытаясь восстановить дыхание. А еще одной интересной особенностью физиологии Аркадия Натановича было место запотевания. Собаки, к примеру, потеют языком, а Надельсон потел лысиной.

Во всяком случае, носовой платок, которым эскулап промокал макушку, к моменту полного физического восстановления Аркадия Натановича промок насквозь.

Ирина брезгливо поморщилась, когда толстяк, тщательно расправив, повесил тряпицу на батарею отопления. Но, поскольку это была не ее батарея, возмущаться не стала.

Прежде чем приступить к осмотру звездного пациента, доктор отправился в ванную, вымыл руки, обстоятельно, не пропустив ни одного пальца, вытер их и только потом подошел к кровати Алексея.

На осмотр ушло около десяти минут. Потом подошли еще пять и отправились туда же.

Ирина и Андрей выжидающе смотрели на доктора, доктор же, скрипя стулом, усиленно тер переносицу. Видимо, именно там располагалась активная точка, трение которой стимулировало мыслительный процесс Аркадия Натановича.

– Ну? – не выдержала наконец Ирина. – Как он? Он скоро придет в себя?

– Главное, чтобы было куда приходить, – проворчал Надельсон, оставив переносицу в покое.

– Что вы имеете в виду?

– Меня очень беспокоит именно физическое состояние господина Майорова. Раз его выписали из клиники, следовательно, в этом отношении все было в порядке?