Увези меня на лимузине! - Ольховская Анна

Я одела Нику потеплее: пушистый костюмчик из ангоры, солнечно-желтый комбинезон, белые шапочка, шарфик и сапожки. Золотистые кудряшки выбивались из-под шапки, необычные глаза притягивали внимание, кукла, а не девочка!

Сходство усиливалось безжизненным выражением лица и безмятежно пустыми глазами.

Ничего, малыш, мы едем к папе, он поможет.

Так, проверим содержимое рюкзачка: паспорт, документы на машину, ключи от нее же, памперсы для Ники. Карта автомобильных дорог, на которой я вчера отметила маршрут. Еду и питье брать не будем, перекусим по пути. Все, можно ехать.

М-да, перекусывать ничего и не понадобится, Ирина Ильинична напаковала целую сумку снеди.

– Зачем столько, мы же в парк идем, а не в Антарктиду едем! – вяло рыпнулась я.

– Ничего-ничего, покушайте сами, Мая покормите.

– Если только Мая. Кстати, выпустите его, а то он своим возмущенным лаем скоро весь дом на уши поставит.

Лохматый гигант очень старался держать себя в лапах, очень. Он видел – на пути пожилая, не слишком здоровая женщина, поэтому заложил максимально возможный на тесной лестничной клетке вираж и в итоге влепил в стену меня. Ничего, не впервой.

Так, теперь – поводок на собакевича, и в путь.

Ирина Ильинична проводила нас до подъездной двери, расцеловала Нику в обе щечки и передала девочку мне.

Машина моя была стратегически припаркована вчера не возле подъезда, а за углом дома. Туда же вела дорога в ближайший парк.

Поэтому Ирина Ильинична ничего не заподозрила, помахала нам рукой и вернулась в квартиру.

А мы пошли к машине. Увидев, что я отпираю дверцу, Май недовольно заворчал. Он не забыл, как позавчера проторчал один в этой железной коробке бесконечно долго.

– Как хочешь, дружище, – я усадила Нику на заднее сиденье, – мы можем и без тебя поехать. Возвращайся в дом и лопай от пуза плюшки, но потом не обижайся.

Пес осуждающе фыркнул и уселся на пол автомобиля, рядом с обожаемой девочкой.

Он, конечно, не позволит Нике упасть, но необходимо срочно купить детское автомобильное сиденье, иначе первый же гаишник придерется.

Покупка задержала нас еще на час. Потом мы долго выбирались из Москвы. Будний день на дорогах кардинально отличается от воскресного утра.

Погода была довольно сносной, пусть без солнца, но и без дождя. И без тумана. Обычный серый осенний день.

Ехали мы в итоге дольше, чем вчера. Но Ника, похоже, этого не заметила. Она сидела в своем кресле тихо и спокойно, не крутилась, не ныла, не просила попить и поесть. Вялый, безучастный ребенок.

Леша, что же ты наделал!

А вот и церковь. И опять она закрыта, странно.

Вокруг – ни души. Впрочем, это-то как раз неудивительно. До ближайшего населенного пункта здесь, как оказалось, километров пять. День рабочий, все заняты. Хотя вчера, в воскресенье, тут, кроме нас, тоже никого не было.

Может, в другой ситуации я бы побоялась останавливаться одна в лесу, в таком страшном месте, месте гибели нескольких человек.

Сейчас же мне стало удивительно легко, впервые за последнее время. Я остановила машину неподалеку от жуткого черного пятна, выпустила Мая и взяла на руки дочь.

– Пойдем к папе, солнышко.

– Да. Папа рядом.

От неожиданности я чуть не выронила Нику. Повернула ее к себе – на меня в упор смотрели серьезные, совершенно взрослые глаза.

– Господи, ты вернулась! Леша, это Ника, твоя дочь, мы так долго шли к тебе! Познакомься!

Неожиданно девочка уперлась ладошками мне в грудь, запрокинула голову и странным, горловым голосом произнесла:

– Уходи! Сейчас же!! Зайцерыб, беги отсюда!!!

– Что?! – озноб ледяной шкурой прилип к телу, я ошалело смотрела на выгнувшуюся дугой дочь.

В следующее мгновение Ника повисла у меня на плече плюшевой игрушкой. Из нее словно вынули все кости, тельце, казалось, держал только плотный комбинезон.

– Родная, доченька, да что же с тобой такое?!!

Слава богу, она дышала. И была в сознании. Но неожиданный, невозможный всплеск, казалось, иссушил ребенка полностью.

И эти слова… КТО говорил со мной?!

Май тоже вел себя странно. Шерсть на загривке встала дыбом, он оскалил внушительные клыки и глухо рычал.

Оставаться сразу расхотелось. Недавнее облегчение сменилось страшным напряжением, от которого свело мышцы спины.

Я усадила вялую, безучастную, как и прежде, дочь обратно в автомобильное креслице, запустила в машину Мая и села за руль.

Руки ходили ходуном. Впрочем, они же не ноги, ходить не умеют. Они тряслись трясуном. И в строгом соответствии с киношными штампами никак не могли вставить ключ в прорезь замка зажигания.

Да что такое, в самом-то деле?! Что за истерика?! Вокруг по-прежнему ни души… Нет, вот в этом я как раз и не уверена. Но все равно – так паниковать не стоит.

Усиленный штурм самоконтроля особого успеха не принес, трясун продолжался. Но ключ все же попал куда надо, машина не капризничала, движок послушно заурчал.

Что ж, надо признать, что затея оказалась неудачной. Ожидаемого эффекта не последовало, а о том, что последовало, думать не хотелось.

Я осторожно развернула «Тойоту» и двинулась обратно. На переднем сиденье сначала запрыгал, а потом задилинькал мобильник. Ну понятно, дома спохватились.

– Да, Сергей Львович, слушаю.

– Что за фокусы, Анна? Зачем ты соврала моей жене? – Голос генерал похрустывал снежком.

– В смысле? – буду держаться до последнего, признаваться, куда на самом деле поехала, не стоит. Последствия будут катастрофическими.

– Не юли! Ты сказала, что пойдешь гулять в парк…

– Да.

– Но твоей машины нет на месте, говори, куда тебя понесло?!

– В зоопарк мы поехали, в парке быстро стало скучно.

– Все равно пора бы уже домой, Нике спать надо. Вы сейчас где?

– Ну-у-у… – что же придумать, а?

Нам до дома еще часа три, не меньше. А то и больше.

– Анна, хватит врать! Отвечай правду, и немедленно!

– Ой, только не злитесь! Я сейчас за рулем, движение напряженное. К вечеру будем дома – все расскажу.

– К вечеру?!!

– Все-все, впереди пост ГАИ, пока!

Тут я не соврала, пост действительно был.

Ну вот, накаркала! Из будки выскочил Полкан… Хотя нет, полканы на дороге не мерзнут, они в кабинетах сидят. А в будках – младшие чины и подчинки, которые еще жирок не накопили, и потому, видимо, новенькая «Тойота» на абсолютно пустой дороге не могла не привлечь внимания.

Они что, в бинокль за мной наблюдали? Ведь, кроме болтовни по мобильному телефону, никаких нарушений правил дорожного движения вроде не было. Скорость у меня нормальная, ребенок ведь в машине, еду себе потихоньку, никого не трогаю. Так нет же, вон, выскочил, палкой полосатой машет, на обочину приглашает.

Ладно, остановимся.

Бравый инспектор дорожного движения, на помощь которому уже торопился его напарник (а как же, вон какая банда в машине: бой-баба, ребенок-каратист и собака-убийца), вразвалку подошел к «Тойоте» и заговорил на языке, больше понятном Маю. Ни приветствия, ни представления, сразу злобный гавк:

– Ваши документы!

– Нет уж, сначала представьтесь и покажите ваше удостоверение! – а чего он грубит!

– Старший сержант Мокрицин, ваши документы! – Физиономия парнишки начала отливать свеклой.

Фу ты, гадость какая получилась! Физиономия в принципе отливать не может, а если такое случается, да еще и съеденной накануне свеклой!

Чертова мимика, вечно она меня подводит.

– Чего кривитесь, дамочка, – прошипел Мокрицин, – за людей нас не считаете? Думаете, если из Москвы, так остальные – грязь? А ну, выйти из машины!

– И не подумаю! – я тоже начала злиться. – Какое право вы имеете хамить? Вам служба надоела?

– Ой, как страшно, – теперь уже кривлялся гаишник. – Крутая дамочка на крутой тачке с крутыми покровителями. Имел я таких, и неоднократно!

– Вот молодец, целых три раза с женщиной был! Или все же два? – ну куда меня несет, куда?

На дороге пусто, редкие автомобили проносятся мимо, не обращая на нас никакого внимания, местечковый хозяин жизни с кучей комплексов звереет все больше, а я?!

Остановиться уже не могла.

– Я понимаю, старший сержант Мокрицин, у вас, похоже, в интимной жизни сплошные обломы, но это не значит, что вы имеете право так разговаривать с женщиной! Вы ребенка напугали!

– Ничего с вашим ребенком не случится, вон, сидит себе, в небо смотрит, – это подошел второй инспектор. – А собачка вот как раз нервничает.

Нервничает! Да Май просто клокочет от ярости. Лаять громко он не мог, боялся испугать Нику, и потому лишь скалил зубы и рычал. Зато как! Взгляд пса обещал парням в форме долгую и вдумчивую беседу.

Совершенно не обращая на него внимания, безымянный напарник Мокрицина деловито открыл переднюю дверцу машины, взял с переднего сиденья мой рюкзак, а также прихватил мобильный телефон.

– Эй-эй, что за шутки! – я отстегнула ремень безопасности и выскочила из машины. – Вы что, совсем с ума сошли?!