Увези меня на лимузине! - Ольховская Анна

Кто бы мог подумать, что из обычной бытовой сволочи вылупится такая тварь? Умный, хитрый, изворотливый, просчитывающий свои действия на несколько ходов вперед, Голубовский набирал все больший вес в криминальном мире. И оставался неуловим.

Потому что предугадать его дальнейшие действия не мог никто…

Ребро мое срослось, но еще побаливало, синяки стали желтяками. Швы с раны на голове сняли, проплешина начала потихоньку зарастать седой щетинкой.

Заканчивался ноябрь. И в один далеко не прекрасный день грянул взрыв. Информационный взрыв.

Все на том же канале НТВ, показавшем в прямом эфире гибель мегазвезды российского шоу-бизнеса Алексея Майорова, прошел анонс сенсационных откровений Андрея Голубовского, подозреваемого в организации этого убийства.

Видеозапись с выступлением Гнуса была доставлена на телеканал экспресс-почтой. В приложенной записке содержалась просьба показать материал немедленно, но с этим оказалось сложнее. Сенсация была перенесена на вечерний прайм-тайм.

Сегодняшнего вечера.

Я лично анонс не видела, но перегревшийся телефон не успевал принимать звонки друзей и знакомых: Виктор, Катерина, Саша, Артур, Алина…

Все они собрались вечером в квартире Левандовских-старших, чтобы поддержать меня, быть рядом. Они предполагали, что ничего хорошего от Гнуса ждать не приходится.

Но ТАКОГО не ожидал никто.

Перед показом заявленной сенсации захлебывающийся от переизбытка эмоций репортер, показавший тогда смерть в прямом эфире, повторил историю появления этой видеозаписи.

Вялые попытки собравшихся поддерживать светскую беседу скончались на выходе, и светская беседа, оказавшись без поддержки, рухнула с противным хлюпающим звуком. Физиономия репортера напомнила такой же вечер, в том же составе, у телевизора. Только тогда на руках у Виктора сидела сосредоточенно-серьезная Ника, а у моих ног копной лохматой шерсти валялся Май… И был жив Лешка.

Наконец пошла собственно запись. И я, едва удержавшись от крика, бросилась к телевизору, упала перед экраном на колени и дрожащими пальцами осторожно погладила холодное стекло.

Потому что там, на коленях у развалившегося в кресле Гнуса, сидела Ника. Одетая в идиотское фланелевое платьице и растянутые колготки, кудряшки острижены почти наголо, личико в зеленке – узнать в этом болезненном апатичном ребенке мою дочь довольно сложно, но это была она.

Шок, радость, гнев, надежда – весь этот не очень согласующийся друг с другом народ устроил в душе полный бедлам. Я ничего не соображала поначалу, лишь сидела с мокрым от слез лицом и гладила изображение дочери.

А потом до меня постепенно начал доходить смысл «откровений» Гнуса.

И вперед, растолкав остальных по углам, вышел гнев. Жалкие попытки растерянности ослабить его силу были расстреляны на месте.

А господин Голубовский продолжал вещать. И перед миллионами жадных до сенсаций телезрителей разворачивалась душещипательная картина человеческой подлости и предательства.

Весной прошлого года, когда господин Голубовский привез семью в чешский замок, чтобы привести в исполнение отвратительный замысел по устранению своей жены Саши, он и предположить не мог, что его ждет встреча с любовью всей его жизни.

Вы будете смеяться, но этой любовью оказалась я! О как!

Поначалу Андрей терпеть не мог подругу жены, активно мешавшую его планам, но потом их (то есть его и меня!) бросила друг другу в объятия неожиданно вспыхнувшая страсть.

Похоже, сценарий выступления писал автор женских романов.

И это было незабываемо! Подобного накала чувств и страстей Гнус не испытывал никогда в жизни! Они с Анной даже иногда записывали на видео свои встречи. По этическим соображениям господин Голубовский не может показать запись полностью, но небольшой фрагмент, подтверждающий его слова, он решил продемонстрировать.

Пошла та самая видеозапись, разделившая мою жизнь на «до» и «после».

И снова – трагическое, полное душевной боли повествование Гнуса. Он так любил, так любил свою Аннушку, и она отвечала тем же, хотя являлась на тот момент женой самого Алексея Майорова. И когда Голубовский отправился отбывать срок в лагере, Аннушка не бросила его. Она присылала ему деньги и посылки, а потом на деньги своего муженька устроила побег любимого из лагеря. Вместе Гнус и его возлюбленная решили избавиться от Майорова, который вовсе не был дураком и быстро разобрался, что к чему. Развод, в темпе оформленный Алексеем, явился для сообщников полной неожиданностью. Как и появление рядом с ним преданно и искренне любящей Ирины Гайдамак. Деньги Майорова уплывали из рук. И тогда Анна решила пойти ва-банк. Она задумала убрать Алексея, а своего ребенка, зачатого от Гнуса той весной, выдать за ребенка Майорова и, соответственно, законного наследника состояния отца. Была подстроена прошлогодняя чудовищная автокатастрофа, выжить в которой шансов не было. Но Майоров выжил, назло всем. И теперь до него добраться было гораздо сложнее, поскольку рядом постоянно находилась Ирина Гайдамак.

В конце декабря Анна родила дочь. Рожала она в Германии, где находилась в гостях у Саши, бывшей жены Голубовского. Да, Анна оказалась настолько хитрой и изворотливой, что по-прежнему считалась лучшей подругой наивной Саши, даже не подозревавшей об истинной сущности мадам Лощининой.

На полгода влюбленные вынуждены были затаиться, поскольку Ирина увезла Майорова в закрытый санаторий. А потом им на глаза попался журнал «Караван историй», и сообщники поняли – пора.

К этому моменту Гнус уже являлся немаленьким авторитетом в криминальном мире, и организовать очередное покушение он смог гораздо лучше, чем в прошлый раз.

И прогремел взрыв, и Алексей Майоров сгорел дотла. Это было сделано специально, во избежание возможных проблем в будущем, когда Анна вступит в борьбу за наследство бывшего мужа. Ведь Ирина Гайдамак беременна, и экспертиза ДНК могла точно показать, чей ребенок действительно является наследником. А так – юридически все права были у Анны и ее дочери.

Но после удачно проведенной акции Анна повела себя совершенно неожиданно. Она прекратила с Голубовским всякое общение, втерлась в доверие к друзьям Алексея Левандовским и приобрела покровительство главы семьи, генерала ФСБ Сергея Львовича Левандовского.

Все попытки Гнуса связаться с любимой оказались тщетными, она сменила номер телефона, поселилась в квартире генерала и без сопровождения не появлялась.

И Голубовский понял, что его просто использовали, а теперь выбросили за ненадобностью. И делиться наследством Майорова с ним никто не собирается. Но самым болезненным для бедняжки Гнуса стало расставание с дочерью. Этого ребенка Андрюша просто обожал. У него уже есть двое детей от первого брака, но, во-первых, они уже взрослые, а во-вторых, Гнус никогда не любил их мать так, как предательницу Анну.

От любви до ненависти один шаг. Эта банальная на первый взгляд фраза оказалась правдой. Гнус не мог позволить циничной бездушной твари выбросить его из дела безнаказанно, его товарищи по бизнесу не поймут.

И он решился на эту исповедь. Пусть деньги Алексея Майорова достанутся его настоящему ребенку и женщине, которая знает, что такое верность и преданность. А госпоже Лощининой придется ответить за все. И вместо апартаментов в элитном доме отправиться в вонючую камеру следственного изолятора.

Ребенка же Гнус у мерзавки просто выкрал, вот она, его доченька. Копия папочки, правда? Она сейчас немного приболела, у нее ветрянка, но ничего, Дашутка скоро поправится. Анна назвала дочь Никой, но это имя ему, Андрею, никогда не нравилось, и он решил сменить его.

Теперь его дочь зовут Дарья Андреевна Голубовская. Они сразу после записи этого признания покидают Россию. И плевать Гнусу на деньги Майорова, у него своих хватает. Его дочь ни в чем не будет нуждаться.

А лживая предательница Анна Лощинина пусть сгниет в лагере.

К концу этой лебединой песни давление ярости зашкаливало, я с трудом удерживала себя от акта вандализма, телевизор ведь ни в чем не виноват.

Кто-то из присутствующих щелкнул пультом, экран погас.

– М-да, – Сергей Львович озадаченно покрутил головой, – вот это фантазия! Это же надо – такого наворотить!

– Если вы не раздавите эту тварь, я постараюсь сделать это сама. Сдохну, а сделаю! – я поднялась с ковра и подошла к окну.

– Ты не кипятись, Аннушка, главное – твоя дочь жива, а остальное мы уладим!

– Да, но…

И в этот момент зазвонили одновременно два мобильных телефона: мой и генерала. Я свою сим-карту заблокировала сразу же после возвращения и купила новую, но на тот же номер. Менять его – глупо, всех друзей и знакомых потом замучаешься оповещать.

Вот кто-то из знакомых, посмотревших программу, видимо, и звонит.

– Да, слушаю вас, – почти синхронно проговорили мы с Сергеем Львовичем, я с трудом улыбнулась и вышла из переполненной сочувствующими комнаты.