Канкан на поминках - Донцова Дарья

Наконец «концерт» замолк.

– Ребров у аппарата, – прогремел густой бас.

Я вздрогнула.

– Вы занимаетесь продажей жилья?

– Естественно.

– Мне порекомендовали к вам обратиться Ивановы, в этом году вы очень удачно избавили их от комнаты в коммуналке!

– Ивановы, Ивановы, – забормотал Константин, – что-то не помню, ну да это и неважно, что у вас за площадь? Кстати, продать или купить желаете?

– Продать, однокомнатную…

– Метраж?

– Может, подъедете посмотреть?

– Завтра в девять утра устраивает?

– Отлично.

– Давайте адрес.

Я объяснила ему, как добраться до квартиры Костина, и, ликуя, помчалась домой. В душе все пело от радости. Завтра этот негодяй, балующийся написанием клеветнических статей, явится ко мне сам. Такую удачу следовало отметить, поэтому я притормозила возле оптушки. Куплю чего-нибудь вкусненького, такого, что не приобретаю каждый день, шоколадные конфеты, например. Насколько помню, недалеко от входа есть ларек, в котором торгуют продукцией фабрики «Красный Октябрь», а Кирюшка и Лизавета обожают грильяж.

Сунув кошелек в карман куртки, я прижала его локтем к себе и вошла в толпу. Очень хорошо знаю, что не все люди явились сюда с желанием купить дешевые и качественные продукты. Кое-кто толкается тут в надежде заполучить чужой кошелек. Но я тоже хитрая и изо всех сил придерживала свои денежки.

Грильяж оказался свежим, цена, правда, не радовала, но триста грамм конфет я все же купила и медленно пошла назад, разглядывая дивные вывески, которыми были украшены ларьки. «Самая лучшая рыба у нас», «Вкуснее мяса нет нигде», «Наши калачи прямо из печи»… А вот эта еще смешней: «Свежее молоко от производителя». Насколько понимаю, «производит» молоко корова, и каким образом оно может быть у нее несвежим? Но больше всего мне понравился плакат, гордо реющий над грузовиком, кузов которого был забит картонными коробками: «Ваши яйца здесь».

Развеселившись, я посмотрела вокруг. Народ хватал продукты, не обращая внимания на «наружную рекламу». На лице покупателей не было видно улыбок. Никто не смеялся, прочитав «Мясо России» или «Курица – друг желудка». У людей начисто отсутствует чувство юмора.

Тихонько хихикая, я вышла на проспект и у центрального входа на рынок увидела маленькую, остромордую, рыжую собачку, похожую на карликовую лисичку. Она не выглядела бездомной. Шерстка казалась чисто вымытой, а пушистый хвостик кто-то явно не так давно расчесывал. Небось потерялась, бедолага!

Я присела возле нее на корточки и посмотрела на шею собаки. Так и есть, ее украшал красивый светлый ошейник, очень похожий на кожаный. Я протянула руку, чтобы посмотреть, не написан ли на нем где-нибудь адрес.

Собачка затрясла хвостиком и заскулила.

– Не плачь, миленькая, хозяин сейчас спохватится и придет за тобой, – попыталась я утешить «лисичку».

Та неожиданно упала на животик и стала тыкаться мокрым носиком в мои ладони. Я погладила шелковистую шерсть. Ласковая, явно домашняя, собака тихонько стонала. Потом вдруг засунула остренькую мордочку сначала в один карман моей куртки, потом в другой.

– Есть хочешь? Извини, в карманах нет ничего, только кошелек, а он тебе без надобности, – произнесла я.

Наверное, надо вернуться на оптушку и купить несчастному одинокому песику еды. Или, может, взять ее с собой? Такая милая, просто лапочка, совсем крохотная…

В этот момент собачка вытащила морду из моего кармана, краем глаза я отметила, что у нее в зубах мой кошелек, и улыбнулась.

– Давай сюда, не пойдешь же сама за мясом!

Но собачка резво вскочила на лапы и понеслась вперед, унося мои деньги. Пушистый хвост развевался по ветру. Я в шоке смотрела ей вслед. Рыжая шерстка мелькнула в толпе и исчезла. Из хлебного ларька высунулась баба.

– Она у вас кошелек скоммуниздила?

Я в обалдении кивнула головой.

– Вот дрянь, – с чувством произнесла торговка, – кто-то ведь ее выдрессировал! Не первый раз это проделывает! Я раньше в мясе торговала и там ее приметила, а теперь здесь, значит, промышляет. А хитрая какая! К мужикам не подходит, только к женщинам! Ластится, повизгивает, ну ее и начинают гладить… Поймать бы и придушить!

– За что же собаку-то убивать? – вздохнула я. – Она не виновата, ее научил человек.

– Ну и сиди без денег, коли такая умная, – обозлилась баба и исчезла в ларьке.

Дома я не стала рассказывать детям и Ксюше, что меня обворовала маленькая, размером с ладонь, собачка. Представляю, как бы они начали издеваться. Впрочем, ребятам было не до меня. К Лизавете пришли подруги, а Кирюшка с воплем: «Бывают же такие сволочи, что задают бедным школьникам доклады на дом!» – засел в своей комнате, обложившись словарями и справочниками.

Ксюша, успевшая испечь большой пирог, тихо напевала в своей комнате какую-то мелодию. Младенец молчал, все собаки, кроме Мули, сидели возле крохотного мальчика. Их страстная любовь к новому члену семьи стала превращаться в проблему. Сегодня днем, по словам Ксюши, когда из поликлиники явилась районный педиатр, Рейчел и Рамик подняли такой лай, что пришлось запирать их в туалете. Ада, правда, не рычала на доктора, зато она непонятно как ухитряется залезать в кроватку к новорожденному и, очевидно, принимая младенца за щенка, укладывается рядом с твердым намерением если не покормить, то хоть согреть малютку. И только у Мули аппетит взял верх над любовью, в это время мопсиха сидит на кухне и с вожделением смотрит на невероятно вкусно пахнущий пирог, который Ксюша предусмотрительно поставила остывать не на стол, а на подоконник.

Я ушла к себе в спальню и набрала домашний телефон Славы Рожкова.

– Да, – рявкнула Лариска, – говорите, чего надо!

Надо же быть такой противной! Даже если очень нужно, не станешь разговаривать с ней! Быстро отсоединившись, я позвонила на работу Рожкову.

– Козлов, – прогремело в голове.

Меньше всего мне хотелось общаться с мерзким Михаилом, поэтому, зажав пальцами нос, я прогнусавила:

– Позовите майора Рожкова.

Я уже собралась, услыхав ответ: «Он отсутствует», спросить: «Когда вернется?», но в ту же секунду до слуха донесся бодрый баритон:

– Рожков слушает.

От неожиданности я чуть не уронила трубку.

– Славка! Ты на месте!

– Кто говорит? – сурово поинтересовался приятель.

Тут до меня дошло, что я до сих пор сжимаю нос пальцами. Отпустив ноздри, я ответила:

– Не узнал? Лампуша.

– Ты? Что случилось?

– Ничего, поговорить надо.

– О чем?

– Давай приеду прямо сейчас!

– Куда?

– Ну, к тебе на работу, – терпеливо объяснила я.

– Поздно уже, – попытался отвертеться Славка, – может, по телефону скажешь? Извини, я домой собираюсь, Лариска небось злится…

– Между прочим, она утром сказала, что ты в деревне картошку копаешь, врунья!

– Да нет, – стал оправдывать жену майор, – я и правда только в десять явился, уже после твоего звонка прямо на работу отправился.

– В грязных джинсах, кроссовках и куртке? – не утерпела я. – А откуда ты узнал, что я звонила до десяти?

Славка запнулся и быстро выдал:

– Ну, Лампа, ты чисто КГБ, свет в лицо, говори только правду! И вовсе не в грязной одежде. Между прочим, до бабушкиной деревни полтора часа на электричке! Что мне, как бомжу, в поезде ехать? Взял с собой чистый костюмчик, а насчет звонка… С Лариской поболтал, она и сообщила, что ты ее разбудила! Между прочим, жутко злилась!

Эка новость, да Лариса злобится по любому поводу. Она на редкость не владеет собой и никогда не бывает приветливой с теми, кто ей не нужен. Ну представьте такую ситуацию. Вы пришли с работы, заварили чаек и решили поваляться у телика в не слишком глаженном халате. И тут бац – звонок! Пришли гости с малолетним ребенком! Как вы поступите? Наденете на лицо улыбочку, посадите нежданных визитеров за стол и станете потчевать их чаем, усиленно изображая радость от встречи!

Так поведут себя девяносто девять людей из ста, но только не Лариска. Распахнув дверь, она окинет вас недовольным взглядом и гаркнет:

– Ну и что надо? Между прочим, я никого не звала!

Хотя подобная ситуация вряд ли приключится с Ларой, потому что у нее нет приятелей, способных вот так просто, на огонек, заявиться к ней в свободный вечер. Честно говоря, у нее вообще нет друзей.

– И я совершенно не понимаю, – докончил Славка, – ты о чем говорить собралась? О картошке?

– Нет. Можешь узнать, какие дела вел Володя перед смертью?

– Зачем?

– Надо.

– Это не ответ.

– Я точно знаю теперь, что Вовка не убивал Репнину, его подставили, и думаю…

– Сейчас приеду, жди, – коротко бросил Славка и отсоединился.

Я вылезла из халата и натянула джинсы. Рожков – наш хороший приятель, но все же мы не настолько близки, чтобы предстать перед ним в неглиже.

Славка на этот раз не соврал, он, наверное, и в самом деле собирался уходить, потому что не прошло и получаса, как раздалось треньканье дверного звонка. Собаки вылетели в прихожую, Рожков быстро погладил их по головам. В отличие от Лариски Слава старается быть милым и придерживается принципа: «Любишь человека, люби и его игрушки». Я точно знаю, что он не слишком хорошо относится к животным, но, появляясь у нас, Славик всегда изображает полный восторг при виде псов. Правда, наша стая к нему равнодушна и особой преданности не выказывает. Говоря языком дипломатии, между Рожковым и собаками вежливый нейтралитет. На кухне я налила ему чай и спросила: