Улыбка химеры - Степанова Татьяна Юрьевна

— Салютов там человек. Остальные — так, сор, пыль у его ног.

— Вы, гляжу, до сих пор уважение к нему сохранили, — заметил Никита. — Даже несмотря на... А у Тетерина с Салютовым какие были отношения?

Вопрос был, конечно, глупым. Однако ответ озадачивал еще больше:

— Ребята из охраны говорили — Тетерин его жалел. — ответил Песков.

— Кого? Салютова? Тетерин жалел? — Биндюжный, казалось, услышал свежий анекдот. — Почему?

— Он давно у Салютова работал, еще когда тот другой бизнес держал. Я-то всего два года у него, а Тетерин давно. Ребята говорили: он его жалел, потому что ему все как-то не везло.

— Это Салютову-то не везло? — уточнил Биндюжный. — Ну, ты и даешь, Романыч!

— Жена у него была больная. Психическая. Лет двадцать его и всю семью мучила. Тетерин рассказывал — правда, не мне, это я слышал — Салютов иногда черный приезжал, как уголь, в офис, ну, когда еще фабрикой командовал. Ну и детки тоже... Игорь — пьяница был, по пьянке и на машине разбился. Липа этот — Филипп...

— У них с отцом конфликт? — спросил Колосов.

— Ну да, из-за бабок. Деньги все делят. Он тоже отцу не помощник.

— Значит, за все это Тетерин Салютова жалел. А что еще?

— Больше ничего, — Песков вздохнул. — Все.

— Постоянный клиент казино — некий Витас вам знаком?

Песков покачал головой: нет.

— А Газаров? — Колосов вспомнил фамилию, упомянутую Китаевым.

— Да мало ли их приезжало.

— А играют-то в «Маке» по-крупному или как? — поинтересовался Биндюжный.

— Вам столько и не снилось, — лаконично отрезал Песков.

— То, что камера в вестибюле сломалась, — это что, по вашему мнению, — простая случайность? — спросил Колосов.

— Если б кто объектив разбил, была бы не случайность. А там проводка барахлила, насколько я понял. Чтобы так испортить, техника надо было вызывать, стену курочить.

— Случайность, по-твоему, выходит. А что сам-то по убийству думаешь, Михаил Романыч? — спросил Биндюжный. — Ну, положа руку на сердце...

— Думаю, что не я его убил.

— А кто? — спросил Биндюжный. — Догадываешься?

— Тот, кому это надо было. Зря такие вещи не делают, — резонно заметил Песков.

— Салютов-младший мог прикончить старика? — спросил Колосов.

Песков пожал плечами, что скорее всего означало: мог, но зачем ему?

— Этот ваш пит-босс Жанна Марковна что за птица? — продолжал спрашивать Никита.

— Царь-птица. Умная баба. И зарабатывает как министр.

— Замужем она?

— Нет вроде.

— Но кто-то у нее есть? В казино что об этом говорят?

— Не вникал. Не интересно.

— И все же ничего необычного, странного не случилось в тот вечер перед убийством, не припомните? — Колосов чувствовал: этот его вопрос — последний.

Песков покачал головой — нет.

Он пошел проводить их до калитки. От мороза снова захватило дух. И кавказская овчарка, вновь посаженная на цепь, ярилась сильнее прежнего.

— Ладно поговорили, Михаил Романович, — сказал Никита, стоя у калитки. — Однако со следователем насчет пистолета вам еще предстоит разговор. Так что, если какие боезапасы с армии есть... Ну, патроны или еще что покрупнее, очень советую...

— Дома-то не держи арсенал, — хмыкнул Биндюжный. — А лучше сдай. Все одно в нашем районе не продашь. Узнаю — посажу.

Песков открыл калитку. Они уже садились в машину, как он вдруг сказал:

— Насчет странного вспомнил. Было кое-что.

Только не перед убийством, позже. Когда Тетерина в туалете мертвым нашли, шум в вестибюле поднялся. Я там был, охранник, Китаев. И Марина Львовна сверху вдруг примчалась. Спрашивала — кто застрелился.

— Сноха Салютова? А что тут странного — женщина ж, они всюду нос свой суют, — заметил Биндюжный.

— Вы бы слышали, как она голосила, — ответил Песков. — Я с ней рядом стоял — видел. На ней лица сначала не было, белая, как покойник. А как сказали, что это Тетерин, вроде отошла.

— Часто она бывала в казино? — спросил Колосов.

— Прежде частенько. А как муж разбился — ни разу за два месяца. Только вот на эти сороковины.

Обухов сдержал слово. И объявился после обеда.

На обратном пути Никита и Иван Биндюжный обсуждали все «за» и «против» «наружки» за казино. Биндюжный как энтузиаст своего дела был, естественно, категорически «за», утверждая, что хуже все равно не будет и что, установив за «Красным маком» негласное наблюдение, они хотя бы поимеют собственное представление о том, кто туда приезжает.

Колосов вроде тоже был «за». Но вопрос упирался в трудности, И первой была именно «негласность». Казино занимало собственную территорию с собственной квалифицированной охраной. К тому же и здание, и парк, его окружающий, располагались на самом шоссе, вдали от жилых массивов. Единственным способом слежки за подъездной аллеей в этой ситуации была слежка с машины, припаркованной на обочине шоссе. Но скрыть такую длительную парковку, что называется, «в чистом поле» от глаз службы безопасности казино вряд ли было возможным.

Вторая трудность заключалась в нервных затратах. Причем затраты эти выпадали как раз на долю начальника отдела убийств. Для того чтобы выбить, например, лимит на недельное наблюдение за объектом, он должен был исходить вдоль и поперек весь главк, чтобы заручиться нужными визами начальства. А это самое хождение по кабинетам было для Колосова нож острый.

Биндюжного он подвез к самому отделению. Они только хотели где-нибудь перекусить (Биндюжный уже соображал насчет «пивка»), как вдруг Никите на мобильник позвонил начальник спецотдела "А" и заявил как отрезал:

— Приезжай. Через час жду.

Колосов подумал, что гора, то есть РУБОП, никогда, ну просто никогда сама не идет к Магомету! Однако столь быстрая реакция и оперативность Обухова были столь необычным явлением, что он невольно призадумался. Какой-то корыстный интерес параллельной структуры здесь явно присутствовал. Какой же?

Пришлось снова пересечь Кольцевую и затем полстолицы, прежде чем добраться до новехонького здания РУБОПа. А потом ждать, пока подозрительный дежурный проверит предъявленное удостоверение и решится наконец открыть бронированную дверь, которой с некоторых пор РУБОП и отгородился наглухо от полного опасностей и угроз внешнего мира.

За дверью оказалась еще и стальная решетка, как в настоящей тюрьме. Никита, минуя все эти несокрушимые форпосты, подумал с грустью: кто же в этом здании кого больше боится — мыих или они нас?

Новый кабинет Геннадия Обухова впечатлял. Все здесь было словно с иголочки после евроремонта. И сам Обухов, как всегда, был подтянут, элегантен, а в профиль — просто неотразим. И, как всегда, благоухал дорогой туалетной водой. Злые языки поговаривали, что фирменный парфюм был самой заметной слабостью его железного характера. Обухов обожал духи, как хорошенькая женщина и...

— Сразу к делу давай, привет. У меня сегодня времени мало, — прервал Обухов колосовские мысли-сплетни. — Сам понимаешь, такой день. Значит, что конкретно тебя интересует по «Красному маку»?

— Если коротко — что за место, кто владелец, что за люди, — ответил Никита смирно и покорно, присаживаясь за длинный совещательный стол из полированной сосны.

— А ты еще сам не разобрался?

— Твои замечания и советы придутся очень кстати.

— Ну, еще бы. В общем, данные по этому казино, как и по многим другим, у нас, есть. — Обухов был на удивление серьезен в свой день рождения. — Однако данные весьма общего плана. Потому что никакого особого криминала за «Маком» и его владельцем Салютовым никогда зарегистрировано не было.

— А он давно в бизнесе, этот Салютов? — спросил Никита.

— Давненько. Сначала был промышленник — стройматериалы, производство бытовой химии. Потом построил под Москвой два отеля высшей категории. Уже там планировалось организовать нечто вроде ночных игорных клубов. Однако отели Салютов продал. И весьма выгодно — как раз перед самым кризисом. Часть денег потом вложил в «Красный мак». — Обухов достал из ящика стола какую-то папку. — «Мак» — заведение не клубного типа, а казино чистой воды. Так сказать, механизм, приспособленный только для игры и перекачки денег из карманов клиентов.

— А во что там играют?

— Ну, как и везде в таких местах: рулетка, «двадцать одно» — «блэк джек», покер, баккара. Организовано все по полному евроамериканскому стандарту. У Салютова два первых года после открытия работал топ-менеджер — американец из Лас-Вегаса. С законом в принципе у «Мака» полный ажур. Налоги платятся регулярно и вроде бы честно, — Обухов хмыкнул. — Теперь насчет публики играющей... — Он крутанулся на кресле к компьютерному столу и, включив монитор, начал искать нужный файл. — Вот, смотри, может, кто знакомый попадется.

Колосов смотрел. На мониторе замелькали лица, лица. Причем многих заснятых на фото он действительно знал, потому что видел не раз по телевизору в основном в выпусках новостей и на политических шоу.