Улыбка химеры - Степанова Татьяна Юрьевна

— Ах, вот как. А потом уже к вам сюда пришел наниматься в подставные игроки. По чьей-нибудь рекомендации, нет?

— Без рекомендации он ко мне просто не попал бы, — сухо ответил Салютов.

— И кто же все-таки порекомендовал вам взять его к себе? — не унимался Никита.

Салютов закурил новую сигарету. Молчал. В некоторых случаях молчание — красноречивее любых слов.

— Его сестра Эгле Таураге тоже работает здесь в казино? — прямо спросил Колосов.

— Нет, — ответил Салютов.

Никита внимательно посмотрел на хозяина «Красного мака»: нет, значит...

— Ладно, о ней потом. Как она, успокоилась? Учтите, вопросы к ней все равно будут. Не у меня, так у следователя. Ее еще представителем потерпевшего по делу признают, так что отвечать и беседовать с нами ей все равно придется. Теперь расскажите мне об этом подставном игроке. Значит, Таураге вовлекал в игру денежных клиентов, если я правильно вас понял. И этим приносил казино прибыль. А сам-то он откуда брал средства на игру в карты, в рулетку?

— Откуда? Из кассы, — хмыкнул Китаев. — Получал у нас в кассе фишки, делал максимально крупные ставки, закручивал игру... Ну, всегда находились желающие разделить с ним и риск и успех. Как это бывает в любой игре? Был бы почин, а там... Когда проигрывал — проигрывал, когда выигрывал — выигрывал. В любом случае его выигрыши и проигрыши дальше кассы не шли.

— Его фишки почти никогда не обналичивались, — пояснил Салютов. — Если присутствие компаньонов по игре возле кассы требовало этого, он получал в кассе свой выигрыш, а потом возвращал деньги. У меня он получал жалованье.

— На пленке от пятого января он заснят вашей камерой на служебной лестнице, он спускался со второго этажа, — сказал Колосов. — Мне Таураге не сказал, что он делал на втором этаже, может быть, вы подскажете?

— Он заходил ко мне, нам надо было произвести кое-какие денежные расчеты, — ответил Салютов.

— А у него никогда не возникало желания сыграть с вами, ну, с казино, что называется, по-настоящему? Фишки ему даром доставались, да и выигрыши на людях честно выплачивались. Выиграл бы, забрал выигрыш и слинял, — усмехнулся Колосов.

— Ну, далеко бы все равно не ушел, — усмехнулся в ответ Китаев, — а если серьезно, он хорошо исполнял свою работу, претензий у нас к нему никогда не было.

— Тачка у него первоклассная, — заметил Никита, — жалованье, значит, вашего на иномарку хватало. Ну, ладно... Сегодня вечером он что, тоже здесь работал?

— Да, — ответил Салютов, — как обычно.

— А вы его сегодня видели, Валерий Викторович?

— Нет, вообще не видел, я был занят сначала подготовкой, а затем приемом гостей.

— Ну, я, я его видел, — вклинился Китаев, — ну и что с того? Хотите спросить, кто возле него ошивался, с кем он разговаривал? Да все тут были! И в вестибюле, и в залах, и в ресторане на шашках. И сюда наверх в залы отдыха клиенты поднимались.

— Мне кажется, его убил тот, кто точно знал, что Таураге носит при себе пистолет, — задумчиво сказал Колосов. — У самого убийцы сегодня, думаю, оружия при себе вообще не было. Возможно, он уже избавился от пистолета, из которого убил Тетерина. Или припрятал его до лучших времен. Знаете, мне кажется и другое: Витас Таураге сегодня и был выбран очередной жертвой именно потому, что у него был пистолет, из которого можно было выстрелить и привлечь к убийству внимание.

— Там отпечатки могли остаться на пушке, на дверной ручке в гостиной, — хмуро буркнул Китаев.

— Проверим, опылим, снимем. — Никита говорил об этом следственно-оперативном действии без всякого энтузиазма. — Отпечатки — это та же рулетка: либо везет с ними, либо нет. Чаще всего нет.

— Что мы должны сделать со своей стороны? — веско спросил Салютов.

— Что? Дайте подумать, Валерий Викторович. Казино закроют. Фактически оно уже закрыто, — Никита прислушался: со стороны подъездной аллеи донесся громкий вой милицейских сирен, — и на этом этапе тот, кто объявил вашему заведению войну, сражение выиграл.

— Что нам нужно предпринять? — повторил Салютов. — Я хочу услышать ваш совет, Никита Михайлович.

— Ну, помощь нам окажете снова, — Колосов говорил задумчиво, словно еще не решил, что ему самому дальше делать, — списочек представите всех сотрудников казино и данные, если таковые имеются, а я просто уверен, что имеются, на всех постоянных клиентов.

— Хорошо, что еще?

— Где вы сами-то находились во время убийства?

— В Большом зале, я же сказал вам: я встречал клиентов.

— Кто там был вместе с вами? Кого вы видели, кто был у вас на глазах, не отлучался?

Салютов секунду подумал:

— Пожалуй... Так, были все крупье, два официанта, охранника я видел из дежурной смены и... была еще пит-босс игорного зала Басманюк.

— А Глеба Арнольдовича вы что, в зале не видели? Салютов посмотрел на Китаева. Тот мрачно усмехнулся: нет, ну надо же, дожил!

— Да в дверях я стоял, меня Жанна видела, если уж на то пошло, — сказал он Колосову, — я Витаса искал, а он в зал так и не пришел почему-то, хотя клиентура его уже на месте была.

— Не пришел он потому, что кто-то задержал его в гостиной, наверху, — ответил Колосов. — У него с Газаровым какие были отношения?

— Хуже некуда, — поспешно ответил Китаев, — на ножах они были из-за сестры его, из-за Эгле.

— А она что, живет с Газаровым? — наивно удивился Колосов.

Китаев быстро глянул на Салютова. И кивнул.

— Да он на «крота» ссученного вполне потянет, — произнес он злобно, — замучил всех вконец. А за деньги, чтобы отыграться, на все пойдет. Под Хванчкару вполне свободно мог лечь. Да к тому же... Черт, как я раньше об этом не подумал! — Китаев звонко и весьма картинно шлепнул себя ладонью по лбу. — Они ж с Миловадзе земляки — оба оттуда, с Кавказа. А там связи такие, что — ого-го! Да и с Витасом они друг друга люто ненавидели: тот его убить грозился, если еще хоть раз у сестры застанет. Так что у Алигарха и рука б не дрогнула, ну, в смысле отомстить, посчитаться...

— Какой удобный подозреваемый. По всем статьям подходит. Бери и сажай, суди. — Колосов внимательно посмотрел на Салютова. — Вы тоже так считаете, Валерий Викторович? Подходит Газаров, а?

Но Салютов ответить не успел. В кабинет без стука ввалились члены следственно-оперативной группы под предводительством следователя Сокольникова. Он был жестоко простужен, однако не поленился подняться среди ночи с постели по звонку дежурного. Ибо — Никита прочел это по мрачно-торжественному лицу его — уже считал это дело своим. Чисто прокурорским.

С Колосовым Катя снова встретилась в обеденный перерыв: столкнулась на лестнице — он куда-то спешил уже одетый, укутанный поверх кожаной куртки теплым шерстяным шарфом.

— Здравствуй, Никита, — поздоровалась Катя.

— Привет, — буркнул он, спустился на несколько ступенек и вдруг остановился. Обернулся.

«Очнулся наконец», — подумала она.

— Здравствуй, извини, задумался. — Он чуть ослабил шарф, туго обмотанный вокруг шеи. — Ты обедать?

— Нет, не пойду сегодня. Такой снег валит. — Катя хотела уже чинно продолжить свой путь на родной этаж (в главке только что закончился брифинг, посвященный работе ГИБДД, и она хотела отыскать знакомых корреспондентов, чтобы передать через них материалы в «Подмосковный вестник»).

— Подожди, не уходи, послушай. — Колосов смотрел как-то странно — то ли рассеянно, то ли... — Я тут насчет одного вопроса хотел с тобой посоветоваться.

— Насчет какого? — Катя сразу насторожилась.

— Вот как ты думаешь?.. Какое твое мнение?.. О разнице женских характеров можно судить по цвету волос?

— Чего-чего? — изумилась Катя.

— Ну меня интересует: вот есть блондинка, есть брюнетка. Можно, исходя из этого, что-то сказать об их характерах, склонностях?

— По одному внешнему виду?

— Ну да. Конечно, в общих чертах.

Катя хлопала ресницами как кукла: интересненько. У начальника отдела убийств от вала дел, неопознанных трупов и объявленных в федеральный розыск маньяков, видно, уже слегка поехала крышечка. Караул...

— Ну можно, наверное, хотя ты сам знаешь, как внешность человека бывает обманчива. Может, они перекрасились, — сказала она. — А для чего это тебе нужно?

— Для чего? — Он смотрел на нее все так же загадочно. — Слушай, Катерина Сергеевна... Я сейчас очень спешу, в район отъехать надо. Но часам к пяти я вернусь. Ты на месте будешь?

— Да, конечно.

— Я зайду. В пять. Договорились, — Колосов ринулся по лестнице вниз, — мне с тобой обязательно нужно поговорить.

— О блондинках и брюнетках? — громко спросила Катя и тут же прикусила язык: по лестнице медленно и важно поднимался полный бравый генерал в лампасах. Начальник. Катя как белка шмыгнула на свой этаж и с деловитым видом заспешила по коридору к своему кабинету. Но сердце ее уже изнывало от любопытства. Что еще случилось? Что Никита хотел всем этим сказать?