Игольное ушко - Фоллетт Кен

И теперь он пристально смотрел через стол на генерала, который потягивал коньяк, конфискованный у французской ветви Ротшильдов. Гудериан, а также его помощник и подпевала генерал фон Гейр, прибыли в штаб Роммеля в Ла-Рош-Гюйоне на севере Франции, чтобы объяснить, как ему следует дислоцировать свои войска. Реакция Роммеля на такие визиты колебалась между плохо сдержанным нетерпением и откровенной злостью. По его мнению, задача Генерального штаба заключалась лишь в том, чтобы своевременно снабжать его разведывательной информацией и боеприпасами, а по своему африканскому опыту он знал, что они никогда не справлялись ни с тем ни с другим.

Гудериан носил узкие светлые усики, а в уголках его глаз скопилось столько морщинок, что казалось, будто он постоянно над тобой насмехается. Кроме того, он был рослым привлекательным мужчиной, что тоже не давало причин к сближению между ним и приземистым некрасивым лысеющим стариком, каковым уже числил себя Роммель. Вел он себя раскованно и расслабленно, а любой немецкий генерал, который позволял себе подобную небрежность на этой стадии войны, был в глазах Роммеля несомненным дураком. И генералу не мог служить оправданием даже славный ужин, с которым они только что покончили, состоявший из нежнейшей местной телятины и вина с юга страны.

Роммель смотрел в окно на капли дождя, стекавшие с ветвей лип во дворе, дожидаясь, чтобы Гудериан перешел к сути дела. Когда же тот наконец заговорил, стало очевидно: он долго обдумывал, как лучше донести до собеседника свою точку зрения, и решил пойти окольным путем.

– В Турции, – начал он, – британские Девятая и Десятая армии совместно с турецкими войсками группируются на границе с Грецией. В Югославии постоянно увеличивается численность партизан. Французы готовят высадку из Алжира на Ривьеру. У русских появился масштабный план вторжения в Швецию. В Италии перед союзниками практически открыта дорога на Рим. Поступает и менее значительная, но тревожная информация: один из наших генералов похищен на Крите; в Лионе убит офицер разведки; на Родосе совершено нападение на радарную установку; в Афинах добавили в смазочные материалы абразивной крошки и вывели из строя несколько авиационных двигателей; американские коммандос совершили налет на Сагваг в Норвегии; в Булонь-сюр-Мер произошел взрыв на кислородной фабрике; в Арденнах пустили под откос железнодорожный состав; подожгли нефтехранилище в Буссене… И этот список я мог бы продолжить, но картина и так ясна: на занятых нами территориях ширится сопротивление и диверсионная работа, и повсеместно на наших границах мы наблюдаем приготовления к нападению. Никто не сомневается: этим летом союзники перейдут в крупномасштабное наступление, – но можно быть уверенным в том, что вся эта суета призвана только сбить нас с толку относительно направления их главного удара.

Генерал взял паузу. Эта лекция, прочитанная менторским тоном, выводила Роммеля из себя, и он не преминул прервать ее.

– Для того у нас и существует Генштаб, чтобы обрабатывать всю поступающую информацию, давать оценку действиям противника и предсказывать его дальнейшие планы, – ядовито заметил он.

Генерал снисходительно усмехнулся.

– Но мы должны также понимать всю ограниченность возможностей такого гадания на кофейной гуще. Уверен: у вас есть свои соображения относительно того, где произойдет основное вторжение. Они есть у каждого из нас. И при этом, вырабатывая свою стратегию, нам постоянно следует иметь в виду, что наши предположения могут оказаться ошибочными.

Роммель уже прекрасно понял, к чему клонит генерал, и ему пришлось подавить в себе порыв громко заявить о своем несогласии еще до того, как будет сделан вывод из сказанного.

– Под вашим командованием четыре танковых дивизии, – продолжал Гудериан. – Вторая в Амьене, Сто шестнадцатая в Руане, Двадцать первая в Каене и Вторая бронетанковая дивизия СС в Тулузе. Генерал Гейр уже передал вам предложение о необходимости сконцентрировать все в одном месте на некотором удалении от побережья для отражения удара в любой возможной точке. Именно такая стратегия избрана в качестве основной нашим Верховным главнокомандованием. Но вы тем не менее не только проигнорировали инструкции фон Гейра, но и выдвинули Двадцать первую дивизию непосредственно к Атлантическому побережью…

– И остальные три следует как можно скорее передислоцировать туда же, – не сдержался Роммель. – Когда вы там у себя в Генштабе хоть что-то начнете понимать? Союзники полностью контролируют воздушное пространство. И как только начнется вторжение, любая переброска бронетехники станет невозможной. Мобильность будет полностью потеряна. И если ваши драгоценные танки будут торчать в Париже, когда произойдет высадка десанта противника, они в Париже и останутся, прижатые к земле союзнической авиацией, дожидаясь парада их войск на бульваре Сен-Мишель. Уж я-то знаю. Испытал это на собственной шкуре. Причем дважды.

Он тоже сделал паузу, но лишь для того, чтобы перевести дух.

– Сгруппировать наши танковые силы как мобильный резерв – это значит сделать их совершенно бесполезными. Никакой контратаки не последует. Вторжение нужно отражать прямо на побережье, где десант наиболее уязвим, и сбросить их обратно в море.

Краска гнева уже слегка отлила от его лица, когда он начал объяснять свою собственную оборонительную стратегию.

– Я распорядился строить подводные препятствия для высадки, укрепил Атлантический вал[21], устроил систему минных полей, установил заграждения на каждом лугу, на котором могла бы у нас в тылу совершить посадку вражеская авиация. Каждый мой солдат, если не отрабатывает боевые приемы, занят сейчас на строительстве оборонительных объектов. Все мои танковые дивизии должны быть переброшены на побережье Атлантики, во Францию следует немедленно перевести весь резерв главного командования. Девятую и Десятую дивизии СС необходимо снять с Восточного фронта. У нас теперь есть только одна стратегическая задача – не позволить союзникам создать себе плацдарм на побережье Франции, так как, если им удастся это сделать, битва будет проиграна… А возможно, и война в целом.

Гудериан наклонился вперед, прищурив глаза в своей типичной раздражающей манере:

– Так вам бы хотелось, чтобы мы организовали оборону всего побережья Европы от Тромсе в Норвегии и вдоль Иберийского полуострова до самого Рима? Где же нам взять столько армий?

– Об этом надо было думать еще в тридцать восьмом, – пробормотал Роммель.

После этой реплики в комнате воцарилось неловкое молчание. Она оказалась тем более шокирующей, что исходила от Роммеля, который, как всем было известно, держался в стороне от политики.

Напряжение попытался снять фон Гейр:

– И где же, по вашему мнению, фельдмаршал, будет нанесен главный удар?

Роммель ожидал этого вопроса.

– До недавнего времени я был сторонником версии Па-де-Кале. Однако при последней встрече с фюрером на меня произвела глубокое впечатление его аргументация в пользу варианта с Нормандией. Но более всего меня поражает интуиция, которая никогда еще его не подводила. Именно поэтому я считаю теперь, что наши основные бронетанковые силы следует сосредоточить главным образом вдоль побережья Нормандии и только одну дивизию оставить в устье Соммы, но сформировать ее не за счет сил, которыми командую я.

Гудериан покачал головой.

– Нет, нет и еще раз нет! Это слишком рискованно.

– Я готов перенести наш спор в ставку Гитлера, – пригрозил Роммель.

– Что ж, поступайте как знаете, – сказал Гудериан, – потому что я не соглашусь с вашим планом, если только…

– «Если только» что? – Роммеля удивила сама возможность перемены точки зрения Гудериана.

Генерал заерзал в кресле, не слишком готовый хоть в чем-то уступить своему упрямому антагонисту.

– Как вам, вероятно, известно, фюрер дожидается информации от одного нашего чрезвычайно опытного агента в Англии.

– Да, помню, – кивнул Роммель. – Его оперативный псевдоним Die Nadel.

– Совершенно верно. Ему было поручено оценить мощь первой группы армий США, сконцентрированной в Восточной Англии под командованием генерала Паттона. Если он выяснит, что это действительно огромная сила, готовая выступить в любой момент, я останусь противником ваших идей. Однако в том случае, если будет установлено, что эта группа армий – блеф врага, призванный отвлечь нас от его реальных планов, мне придется признать вашу правоту, и тогда вы получите все танки, какие только пожелаете. Вас устроит подобный компромисс?

Роммель наклонил свою крупную голову в знак согласия.

– Что ж, теперь все будет зависеть от сведений, которые доставит Die Nadel.