Из Америки – с любовью - Серебряков Владимир

– Н-не думаю, – протянул я. – Понимаете, Андрей, вся эта эпопея отдает любительщиной. Все-таки Комитет, при всей его силе, – это добровольческий кружок, без четкой структуры и организации, без опыта реальной работы. Не знаю, за что они взялись, но что бы это ни было, им недостанет опыта и умения спрятать настоящую лабораторию, а напротив Белого дома возвести поддельную. Вдумайтесь, даже место выбрано с умыслом – по другую сторону реки от столицы, на самом виду. Чистой воды показуха. Нет, прятаться они не станут, не в их характере. А что касается сенатора, по-моему, он не знает главного для нас – технических деталей этого Проекта. Я был бы не прочь увезти их из этой негостеприимной страны.

– Господа шпионы, – возмутилась Кейт, – а вы не забыли, что тут есть я? Я, между прочим, офицер полиции, и я не позволю…

– Екатерина Ивановна, – отозвался я, – мне бы не хотелось выражаться так грубо, но вы не в том положении, чтобы связывать и отпускать. Сейчас мы в одной лодке. Если мы не сможем доказать вину господ комитетчиков и сенатора Аттенборо самое малое в подрывной деятельности и совращении малолетних в придачу, нас самих могут отправить на уран. Так что я бы на вашем месте молился, чтобы мы что-то обнаружили в этой несчастной лаборатории. Я, например, молюсь.

– А я не собираюсь! – огрызнулась наша товарка по несчастью. – Тоже мне, нашлись Джеймсы Бонды.

– Ну, – грубый Андрей развел руками, – если желаете, можете сдаться своим коллегам. А мы не станем.

– А может, я вас просто отвезу в посольство? – чуть помолчав, жалобно поинтересовалась Кейт. – Пусть шпионы играют в свои игры.

Мы с Андреем переглянулись. Как раз этот вопрос мы давеча обсуждали по-французски, чтобы не травмировать чувствительные нервы нашей провожатой.

– Понимаете, Кейт, – проговорил мой товарищ, – мы не можем. Не имеем права.

– Почему? – удивилась она.

– Мы же говорили, – терпеливо пояснил Андрей. – То, что должно случиться, случится до понедельника. В ближайшие два дня. Даже если мы прямо сейчас явимся в посольство со своей душераздирающей байкой, и если нам поверят на слово – настоящие разведчики не успеют. А значит – остаемся мы.

– Это не отвечает на второй вопрос, – отрезала Кейт. – Почему я должна вам помогать?

– Это проще всего, – ответил я. – Совершается преступление. А вы – полицейская.

Казалось, что Кейт очень хочется что-то ляпнуть. Невежливое такое, не по-женски грубое. Но она сдержалась.

– Мы вас убедили? – жадно спросил Андрей, когда пауза затянулась.

– Нет! – отрезала Кейт и, глянув в его печальные глаза, смягчилась: – Однако выбора у меня все равно нет. Идемте, господа русские шпионы.

– А куда? – ляпнул мой товарищ.

– Все-таки в лабораторию, – решил я. – Как бы вам, Андрей, ни хотелось отыграться на мистере Аттенборо за нарушенный отдых, лаборатория – это ключевое звено. Когда мы узнаем, что там творится, тогда сразу поймем, зачем.

– Ладно, – покладисто буркнул Андрей и тут же радостно завопил: – Кейт, а можно тарелки не мыть?

Посуду он, не дожидаясь разрешения, свалил в раковину горкой. Кейт только рукой махнула.

– Вооружаемся, – приказал я.

Андрея упрашивать не пришлось – он попытался присвоить себе аж два «кольта», и я постарался как мог убедить его, что для синематографической стрельбы с двух рук он все же немного не дорос. Кейт заартачилась вначале, долго шумела о ношении оружия без разрешения полиции, на что Андрей посоветовал ей взять свой служебный и не мучиться, а я – выписать нам разрешения и не дурить. В результате наша провожатая надулась и в качестве мелкой мести присвоила капитанский «магнум», который даже мне тяжеловато было удержать одной рукой.

– Все готовы? – для проформы переспросил я, когда мы поделили патроны.

– Нет! – спохватилась Кейт. – Я в последнем приличном костюме не собираюсь ползать по-пластунски.

– Зачем по-пластунски? – не понял я.

– Ну, вы же собирались проникать в охраняемую зону, – саркастически напомнила Кейт. – Так что марш на лестницу!

– Только соберите заодно чемодан с вещами, – напомнил я, выходя. – Дня на два.

Покуда мы точили лясы, на улице разыгрался шторм. Когда мы вышли из квартиры Кейт, ветер упал на нас с неба, пытаясь смять, раздавить и унести с собой. Такой бури я давно не видел – со времен штормов на Беломорье, где волны разбивались о берег с таким грохотом, что чайки от испуга складывали крылья. Мы с Андреем с четверть часа припрыгивали на железных прутьях площадки, покуда третий член нашей сборной команды не соизволила явиться.