Создатель черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

В действительности его душа уже давно отправилась в райские кущи Бледной Матери, медлительной и воистину красивейшей из двух лун планеты. В список «пропавших» Доперо-Пет попал в результате очередной проверки караулов. Тут против специалиста широкого профиля сработала теория вероятностей. Ведь тот, кто чаще бродит беззвездными (как водится на Гее) ночами по окраинам лагеря, тот и имеет большую возможность угодить в засаду, устроенную аборигенами. Так что если душа незлобного браша Доперо-Пета миновала засылки на другую луну, зовущуюся Оторванная Голова Черепахи, то с телом произошла трагикомедия, так и не занесенная в ведущуюся, теперь уже другим офицером, хронику. Видите ли, его тело все-таки вернулось в родимый гарнизон, однако узнать об этом не пришлось никому из личного состава, хотя весть о том оказалась вот тут же – перед самым носом. Вообще-то даже еще ближе.

Конечно, вначале, кстати, как и подозревалось всеми, тело Доперо-Пета похитили аборигены Самой Высокой земли. Тут подозрения вообще-то совпадали с правдой, но вот в плане мотивов они очень и очень расходились. Данное тело, поначалу и еще некоторое время опосля вполне живое, было украдено совсем не ради нанесения гарнизону урона, как думал командующий объекта «Океанский дозор», а именно ради самого тела. Цикл тогда случился не очень сытным – слонокиты подзадержались, так что с мясо-морепродуктами оказалось тяжело. Однако племя высоко чтило заслуженного шамана Кинку Видящего Дальше Края и честно выполняло данное им распоряжение не употреблять в пищу мясо «ряженых пришельцев» во избежание проклятия Медузы, насылающей болезни. Тем не менее голь на выдумку хитра везде, не только в цивилизациях. Пусть «ряжеными» нельзя питаться, но ведь вполне можно сделать что-нибудь другое. Как говаривал один совершенно не известный на острове Статор брашский политик: «То, что не запрещено, – то разрешено». И значит, что мешало, например, мясом «ряженых» торговать?

Вообще-то торговые отношения на Роторе-Статоре оставались все еще достаточно неразвиты, хотя общий торговый баланс, надо заметить, держался на уровне; сальдо несколько прихрамывало, оборот оставался довольно низковат. Но ведь понятное дело. С кем мог торговать Ротор? Естественно, со Статором. А Статор? Понятное дело… Ан нет, вот у него существовал еще один вариант. Он мог торговать с «ряжеными пришельцами», засевшими на вершине.

И потому несчастного, ни в чем особо не виновного пропаганд-лейтенанта вначале трое суток замачивали в особой грязевой ванне, в смысле, луже, для придания мышечной массе особого аромата. Причем кости ему переломали, но жизнь покуда сохранили, ибо только живая плоть пропитывается раствором из пиявок, как полагается. Понятное дело, поскольку пиявок толкли не с особой старательностью, но по особой методике, некоторые из них не расплющились полностью и потому сумели в этой каше из сородичей найти себе пищу повкусней. Весьма вероятно, что так и было предусмотрено, ибо в процессе отсасывания крови пиявки вводят в жертву анестезирующий раствор. Потому тело одновременно с приобретением аппетитной бледности гораздо легче переносит весь процесс, то есть попросту дольше живет.

Короче, когда все стадии приготовления закончились, Доперо-Пет представлял из себя разделанное филе, и запах у этого филе был достаточно аппетитный. Тем не менее верные распоряжениям шамана жители Статора не решились употребить его в пищу. Потому единственным методом набить желудок, используя останки пропаганд-лейтенанта, стал обмен. Торговля с племенем Самой Длинной земли в тот момент была достаточно сложным предприятием. В условиях давнего непоявления в бухте китослонов оба сообщества находились сейчас в возбужденном состоянии поисков чего-нибудь более съедобного, чем корешки куста Бу-Дуду, а посему торговая экспедиция к чужому берегу могла завершиться с отрицательным сальдо, ибо дополнительно к продаже чужого мяса имелась большая вероятность преобразоваться в рагу самому. В этом плане «ряженые пришельцы» представляли из себя даже более приемлемых партнеров. Естественно, вблизи территории гарнизона вполне получалось попасть под убийственный огонь иглометов еще до начала торговых переговоров. Однако если каким-то образом умудриться избежать этой стадии, тогда «ряженые» вели себя вполне приемлемо.

Именно так и произошло на сей раз. Филе из Доперо-Пета, выданное за куски неизвестной «ряженым» рыбы Му-Му, вызвало у изголодавшихся по свежатинке достаточно обильное слюновыделение. Правда, привлеченный к делу фельдшер гарнизона По-Варак, с которым пришлось делиться, провел тестирование мяса на предмет содержания природных ядов. Тест прошел удачно в плане отрицательной результативности. Само собой понятно, что аборигенов не интересовала валюта Федерального Союза, ибо торговые отношения на острове еще не поднялись далее стадии натурального обмена. Потому в обмен на сорок килограммов мяса своего же сотоварища глупые пришельцы с неба отдали двадцать кило, то есть четыре жестяных банки, смазки для шестерни вертикального вращения локатора-высотомера. Смазки именно этого вида на складе, коим только несколько дней назад заведовал все тот же несчастный пропаганд-лейтенант, имелись явные излишки. Оставшиеся вполне довольны хитрой, по их мнению, сделкой, «ряженые» однозначно совершенно ничего не смыслили ни в кулинарных, ни в смежных пищевых делах. Мало того, что они не знали, что за всю историю острова мясо настоящей рыбы My-My научились обрабатывать только одним способом – долгим, многонедельным высушиванием в свете Огненных Рыб, и уж никак не жаркой-варкой, так еще они совершенно не рассчитали, что филе, естественно, вещь вкусная, но, к сожалению, съесть его получается зараз. Зато неизвестно из которого зверя приготовленный, полученный в обмен жир вызывает в организме препротивнейшую изжогу, коя вырабатывает отвращение к любой пище минимум на полтора дня. Потому, если использовать этот, совершенно не портящийся даже после вскрытия баночный продукт в качестве приправы, то запас любого пропитания как бы автоматически увеличивается в десяток, а то и более раз. Используя данный жир, можно вполне сносно терпеть до нового прихода черверылов, даже если они где-то задержатся по своим китослоновым делам на месяц-другой лишку.