Создатель черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

Но браш настырный, еще что-то бормочет о «бракованном ответвлении генетической цепи» и чего-то еще о «даже не общем предке». Муру Джа пинает по его голове, как по мячу. Пружинит плохо.

– Сколько? – вяло, без интереса спрашивает торпедист.

– Вес или… – хрипит где-то внизу самый главный на тысячу километров в округе браш.

– Количество голов, понятное дело.

Наблюдающий за сценой курсант Стат Косакри ошибается, думая, что это пояснение. Пояснение идет снизу, без всякого замаха. На палубу что-то падает. Наверное, все-таки зуб, ведь не может же быть сразу кусок челюсти? Или вставная? Из-за крови не видать.

– Остановите! – командует мастер-торпедист «паренькам-матросикам на подхвате», ибо чужой капитан действительно почему-то качается туда-сюда, как белье. Но ведь корабль все еще в сдвоенном солнечном фокусе – ветра нет. – Я внимательно слушаю, – говорит он совершенно сухим голосом.

– Тысяча четыреста восемь – общее число, – хрипят откуда-то снизу. – Самок – пятьсот. Правда, пусть раздавит Черепаха, ровно пятьсот. Детей… Великий Пожиратель, не помню точно. Что их считать-то пока. Вот когда довезем…

– Потери? – лениво интересуется Муру Джа, протирая потный лоб платочком: все-таки ССФ есть ССФ – ужасно жарко.

– Так не было еще, совсем не было. Разве что уже сейчас, там, в трюме. Мы еще не прореживали. Честно, мы даже акул не подкармливали – торопились. Зря, наверно. Боги все видят. Нельзя нарушать обычай.

Кровь на палубе от жары даже не растекается, сразу черствеет, буреет.

– Сколько не полосатых? – тенор-торпедист отстегивает фляжку. Подносит к губам. Видит матроса-курсанта Стата Косакри. Что-то ему не нравится. – Эй, юнга! Ну-ка, хлебни. Солнышки – радость наша – напекли? Держись, дорогуша, ты – будущий офицер имперского флота. Так сколько? – снова переспрашивает торпедист Муру, несколько наклоняясь. Кровь капает быстро, ведь голова-то внизу. – Вдарить тебя еще или… Слушай, гниль, у нас на борту походная «камера Гринсэтера». Слыхивал о такой? Ты вроде интеллигентный. Хочешь попробовать? Еще есть «резервуар Тоу-Пена». Будем опускать тебя по частям, то верх, то низ. Увидишь свои части скелета без рентгена. Хочешь?

Муру Джа врет, на корвет-эсминце нет столь изысканной пыточной техники. Еще не хватало возить на боевом корабле ванну с сильнейшей кислотой. Однако говорит он все так же вяло и нехотя. Отработанная тактика вытаскивания признаний.

– И, значит, сколько не полосатых? – повторяет он, медленно вдавливая острый парадный туфель в глазницу. Голова опрокинутого браша снова отклоняется от вертикали. Теперь наконец наблюдатель Косакри понимает, зачем на боевое задание напялены эти лакированные туфельки, а не тяжелые шнурованные боты. Все, совершенно все предусмотрено.

– Мастер, откуда здесь возьмутся… – сипят снизу, и тут же туфель из шкуры шестиногого крокодила-папарка с островов Коро-Ро резко двигается туда-сюда. Что-то лопается.

– Полосатые люди. Место обнаружения и проживания – архипелаг Роно. Открыт мореплавателем Мокрисом Со триста восемь циклов назад. Отнесены к категории «три» – «недо-люди». В настоящее время на некоторых островах, и даже скорее всего на всех, проживают еще и племена Ми-Ми – категория «два» – «до-люди», переселенные по высочайшей милости почившего и переехавшего ныне на Странницу императора Сордокара Седьмого, с гряды также Ми-Ми, в связи с испытанием на оной «оружия крайней меры», – говорит тенор-мастер как по писаному. Говорит так, что курсант Стат Косакри начинает сомневаться, торпедист ли Муру Джа на самом деле. – Острова Роно – единственные острова, на которых проживают полосатые недо-люди. Данные участки суши расположены в акватории, отнесенной по не отмененному до сей поры Аберанскому договору к акватории Империи Эйрарбаков. Следовательно, – продолжает тенор-мастер, – имеет место быть не просто нахождение в акватории, а еще и высадка на территории, отнесенной к протекторату Империи. То есть нарушение границ. А также сопутствующие нарушения. В смысле преступления. Главный пункт… Какой? – спрашивает он, наклоняясь.

– Работорговля третьей категории, – сипят снизу.

– В массовом масштабе, – дополняет Муру Джа. – Ну так сколько не полосатых?

– Да не считал я этих до-людей, мастер! – Тот, кто кверху ногами, наверное убежден, что высказывается гневно. Перемена ракурса мира явно портит представление о реальности. На самом деле он почти хрипит. – Их всего ничего. А!!! Да, двенадцать, всего двенадцать. Прихватил их от злости. Так пакостно было смотреть, как эти царьки там командуют. На носилках их носят, понимаешь. И еще кто носит, знаешь? А!!! Извиняюсь, знаете. Так вот, женщины. Этих боровов носят полосатые самки.