Огромный черный корабль - Березин Федор Дмитриевич

– Триста тысяч миграрсинупов тебе в бок, – ругнулся Браст, используя одно из заученных недавно названий местной фауны.

– Пексман! – позвал он чуть громче, уже понимая, что придется слезать и искать ключ самому.

Джунгли молчали. Он нащупал ногой вогнутую ступеньку и тут его прошил, до самой печени, страх. Он сам не понял, что было тому причиной, может замолкнувший птах-грау, а может что-то другое. Судорожно цепляясь пальцами за металл, он поднял голову. Сквозь листву все также просачивался тусклый свет, и также причудливо играли едва различимые тени на пятнистом корпусе стоящей рядом «гиены» и все же страх не отступал. Со мной что-то не так, констатировал Браст осматривая совершенно недвижимую поляну. Он явно переутомился, но ничего, сейчас закрутится эта подлая гайка, и можно будет спать целых три часа. Но с ним действительно что-то происходило? Он скорее почувствовал нутром, чем заметил в листве какое-то движение и окаменел, расширенными зрачками вглядываясь в зеленый сумрак. Нет, это только показалось, не может этого быть. Прямо на него из лесной чащи двигалась отливающая бронзой человеческая фигура. Браст ощутил, как застучала кровь в висках, и мертвой хваткой впились в железо замасленные резиновые пальцы. «Что же делать? Нельзя же так, ведь надо же что-то делать? И ведь, правда, как в старинных летописях, совсем голый. Игломет, где же я его оставил?» Медленно, зная, что это совершенно лишнее Браст ощупал, обтянутую комбинезоном, талию в том месте где должен был висеть ремень. «Ну, вот и все. Нет, надо поднять тревогу, а вообще-то зачем, может вся эта суета лишняя? Или бежать? Куда?» Мысли текли не то чтобы медленно, но, казалось, стояли на месте, постоянно возвращаясь к тому же самому. На секунду очухиваясь, Браст решил принять бой врукопашную. Он даже заранее напряг ноги, готовясь к применению ударов. Он уже представил, как поступит, когда голый подойдет: он просто стукнет его сапогом в нос. Дальше он не планировал, и даже о предшествующей мысли сразу же забыл. Между тем дикарь уже вышел на открытое место, подобие поляны, но без подсветки солнцами сверху. Здесь он, каким-то странным образом, без скачков и прочего в этом духа, мгновенно его миновал, так что вдруг, оказался совсем уже рядом. Теперь Браст различал каждую черточку на его лице, каждую морщинку и глаза... Какие-то странные это были глаза: оттененные неясным, неразличимым цветом и совершенно ничего не выражающие. В них не присутствовало жалости, зрачки не пылали ненавистью и в них не светился разум, который приписывают аборигенам ученые, так, наверное, смотрит фотоэлемент, скрытый в дверном проеме, на заходящего в лифт человека перед тем, как закрыть дверь, только какую дверь собирался закупорить этот биоробот, было неясно. И когда Браст встретил этот, устремленный в бесконечность взгляд, внутри стало необычайно пусто и ужас уступил место болезненному безразличию ко всему окружающему. Он еще успел смутно сообразить, что здесь что-то не так, и это не его безволие, и не его мысли, но тут мозг отключился окончательно.

Браст очнулся также внезапно, как и погрузился в небытие. Прямо перед глазами, вверху, висели ядовитые зеленые листья, а в уши лез навязчивый знакомый рев. Он лежал на траве и не знал: упал сам или его сбросили с борта машины. Лежать в местной травке, никто в зрелом рассудке, не отважился бы, некоторые ее виды любили охотиться на мелких насекомых, но и крупными не брезговали, а крупные в Мерактропии – о-го-го. Что-то больно кололо поясницу и подсунув руку Браст обнаружил давешний гаечный ключ. Сжав его в ладони и мысленно взвешивая это орудие защиты, он оглянулся, ища глазами туземца. Но его не было, а рядом рычал легкий танк «гиена». Покатая башня быстро вращалась, водя по окружности широким конусом огнемета. С ума ребята съехали, – подумал Браст. – Кто же это может быть? Задний люк танка оставался открытым и Браст направился к нему, невольно втянув голову в плечи, когда над ним пронесся длинный металлический ствол.

– Сивел, – позвал он, – выключи свою «шарманку», мерактропы отступили.

Ответа не последовало, и наклонившись Браст не заметил в темноте кабины никакого движения.

– Сивел! Логги! Чего молчите? Это вы? – вначале громко, а потом почему-то шепотом спросил он и умолк, потому что снова ощутил где-то там, в глубине черепа, ту же самую, обволакивающую, навязчивую и чужую тоску, а затем в темноте проступил силуэт согнувшегося, будто готовящегося к прыжку голого человека. Браст отшатнулся и, совершенно механически, толкнул крышку люка. Щелкнув, стальной прямоугольник слился с железной гусеничной коробкой и сразу же вздрогнул, кто-то с силой навалился на него изнутри. Сердце бешено колотилось, а Браст, продолжая сжимать бесполезный гаечный ключ, неотрывно смотрел на дребезжащий под ритмичными ударами бронированный корпус танка.