Иди куда хочешь - Олди Генри Лайон

Спалят? О чем ты беспокоишься, глупый Громовержец?! На всю Эру Мрака маслом все равно не запастись. Можно было, конечно, не мудрствуя лукаво, подсветить грозовыми сполохами или связаться через Свастику Локапал с другом Агни… Можно, да не нужно. Как там поучал меня один знаменитый асур: «Но теперь не время отваге, время терпению настало!» Именно что время терпению. И сейчас мне хотелось живого света: индрагопы, светильники, трепет желтых язычков пламени…

Да, так куда лучше.

Обычно ночи в Обители проводились иначе: бурно и буйно, с гуляньем дружинников, визгом апсар и неодобрительным кряхтеньем Словоблуда. Я вспомнил дюжину особо замечательных гуляний и со вздохом признался сам себе: слово «обычно», похоже, надо забыть навсегда.

После чего грустно моргнул в подтверждение.

Братца Вишну удобно устроили на импровизированном ложе прямо здесь же, на полу беседки. И сейчас Опекун Мира мало-помалу приходил в себя, потягивая из чаши теплую амриту с молоком. А мы расселись вокруг и тихо переговаривались между собой. На светоча Троицы, заварившего ту крутую кашу, которую нам теперь приходилось расхлебывать, демонстративно не обращали внимания. И с вопросами не торопились набрасываться — пусть сперва оклемается!

Мы — это, понятно, в первую очередь я, великий и могучий Индра— Громовержец, Стогневный, Стосильный и прочее, за что прошу любить и жаловать. Во вторую очередь — вон они, сидят рядышком, как куры на жердочке: мой мудрый наставник Словоблуд и сынок его, толстый Жаворонок, который и папашу-то перемудрил!

Третья с четвертой очередью расположились ближе к порогу. Та еще парочка: Лучший из пернатых, орел наш Гаруда, нахохленный, озабоченный, — и мой возница, синеглазый Матали, безуспешно притворявшийся опорным столбом. Знал, подлец: не хватит у меня духу погнать его после наших мытарств над гнойным нарывом Поля Куру!

Он знал, и я знал, и все знали — чего уж там…

Завершал великое сидение отставной Десятиглавец Равана. После героического спасения братца Вишну, которого Равана приволок в Обитель на своих широченных плечах, у меня просто не поднялась рука отослать Ревуна в казармы, где временно расположились его подчиненные-ракшасы. Равана лишь ненадолго отлучился, чтобы перекусить, и вернулся просто лучась счастьем! Еще бы, кухня Обители после постно-праведнического хлебова братца Вишну…

— Скажи, Владыка, а у тебя здесь тоже рай считается или как? — гулким шепотом поинтересовался вдруг царь ракшасов.

— Рай, — кивнул я. — Царствие небесное.

— Тогда странно…

Я собрался было обидеться — и передумал.

— У меня сейчас как раз время месячным, — продолжил деликатный Равана, — и ничего!

— Что?! — аж подпрыгнул я. — Чему у тебя время?!

— Мучиться пора, — доступно разъяснил великий мятежник. — Чтоб рай не отторгал. А твоя Обитель нас и так принимает будто родных! Живот не пучит, руки-ноги не крутит, в глазах не темнеет. И не тянет никуда. Я-то помню, как в Вайкунтхе бывало, ежели вовремя в местный ад не сходишь! Опять же кормят у тебя не в пример…

Равана покосился на Опекуна Мира, но тот никак не отреагировал на упрек ракшаса.

— Слышь, Владыка, а может, мы у тебя останемся? Тебе тут никого охранять не надо? А то перетащим из Вайкунтхи сюда всех Зловещих Мудрецов, будем их пасти! Вот один уже сам перебежал… — Он кивнул в сторону Жаворонка, о чем-то тихо беседовавшего со своим отцом.

— Посмотрим, — туманно пообещал я, с ужасом представив, как убитых в бою кшатриев встречает в раю Индры эта развеселая компания. — На недельку останетесь, а там видно будет. Трехмирье ходуном ходит, наперед загадывать не приходится. Вот сейчас братец Вишну очухается, расскажет нам, скудоумным, как в игрушки игрался, тогда и решим.

— Но-но, решат они! — мигом вспух от порога бдительный Гаруда. — Я своего Опекуна тиранить не позволю! Ему покой нужен, одеяло шерстяное, а не ваши вопросы!..

Если честно, я даже малость позавидовал Опекуну. Когда от шума драки и грохота моего перуна малыш пришел в себя, мы втроем — Брихас, Жаворонок и я — немедля набросились на него с вопросами. Но Лучший из пернатых горой (в прямом смысле!) встал на защиту любимого хозяина. И каркать ему в этот момент было на все мои громы и молнии! Нет, все-таки он молодец, наш Проглот! Замахал на нас крыльями, подняв маленькую бурю, прикрыл Светоча Троицы собственным телом, как квочка цыпленка…