Маг в законе. Том 2 - Олди Генри Лайон

Мы победили.

Мы скоро станем не нужны вовсе.

Пиррова победа.

Наш Святейший Синод со дня на день примет соответствующее решение, возможно, даже упразднив за ненадобностью должности обер-старцев, а новые изменения в Уложении о Наказаниях были заранее подготовлены еще в прошлом месяце. Также, по сведеньям из источников, заслуживающих всяческого доверия, Департамент Надзора в самое ближайшее время разошлет в канцелярии тех губерний, где находятся наши облавные училища, тайные циркуляры: предоставить в их распоряжение большинство негласных сотрудников. Зачем? – думаю, не стоит долго гадать. Именно после этого известия я твердо решил подать в отставку, что и сделал в течение семи дней.

Полагаю, ты сможешь урвать недельку-другую, посетив меня в моем уединении, где два старых «Варвара», кусая длинный ус, смогут предаться воспоминаниям; нам есть о чем поговорить, душа моя, Шалва, нам, кто остался жив из Заговора Обреченных, жив и в своем рассудке. В конце октября я наде…"

– Кхгм-кхгм!

Это от двери.

Тамара, вздрогнув, осекается на полуслове.

В дверях стоит ротмистр Ковалев.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

Глаза у ротмистра Ковалева казенные. У каждого глаза – у правого, у левого – инвентарный номер. Такие после смерти в особые хранилище сдают: молодым коллегам пригодятся. В сущности, не ищите дурного; в сущности, умные глаза, честные, правильные. Одна беда: заглядывай в них, не заглядывай, за щеки ротмистра бери, исподтишка подкрадывайся – все равно увидишь там, в глазах казенных:

…ничего.

Ну и ладно.

* * *

– Прошу прощения, Тамара Шалвовна. Я, наверное, не совсем вовремя… Но у меня есть дело государственной важности. Срочное. Касающееся всех присутствующих в этой комнате, за исключением – простите еще раз! – за исключением вас, Тамара Шалвовна. Я искренне надеюсь, что ваш батюшка, господин полковник, а также его супруга, в скором времени поправятся. Я уже послал за профессором Ленским. А бунтовщики, осмелившиеся напасть на ваше имение, будут наказаны по всей строгости закона, можете не сомневаться! Но сейчас… Извините, мне надо переговорить с этими людьми с глазу на глаз.

– Не утруждайте себя извинениями, ротмистр. Я выйду, – и, обернувшись к нам всем:

– Я потом дочитаю, хорошо?

Господи, она ведь боится! Просто боится остаться одна, боится, что ее недавно обретенный рассудок не выдержит сегодняшнего потрясения, что она вновь рухнет в черную пучину безумия. Прав был Феденька – сгорело в ней что-то… или зажглось. А дубина-ротмистр…

Тамара прошла мимо посторонившегося жандарма; вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ротмистр выдержал паузу, прислушиваясь к легким шагам княжны, удаляющимся по коридору.

– Честь имею довести до вашего сведения, господа, что я – один из четырех офицеров училища, имеющих допуск к информации о негласных сотрудниках, – вся любезность из голоса ротмистра мигом испарилась, и он (он – в смысле, голос… впрочем, и сам ротмистр тоже!) стал сухим и официальным. – Сегодня рано утром была получена срочная депеша. Предназначалась она господину полковнику, но ввиду известных вам обстоятельств, а также срочности послания, о чем сообщил курьер, десять минут назад я счел возможным вскрыть конверт и ознакомиться с его содержанием. Депеша сия напрямую касается всех, здесь присутствующих. Зачитываю:

"ДЕПЕША

Харьков, пер. Котляровский 6,

Его Бдительности Князю Джандиери

Начальнику Харьковского

Е. И. В. Великого Князя Николая Николаевича

облавного училища

По получении сего рекомендуется незамедлительно предоставить негласных сотрудников, приписанных к училищу, в распоряжение Департамента Надзора с целью ознакомления с нетрадиционными формами обучения. Сопровождать же оных негласных сотрудников, велением преосвященного Иннокентия, Архиепископа Слободско-Украинского, Харьковского и Ахтырского, предписывается епархиальному обер-старцу о. Георгию.

По поручению Его Высоконепогрешимости Губернатора,

Князя Оболенского,

А. Ф. Щировский, чиновник по особым поручениям."

* * *

…ну уж нет! никуда я не поеду, пусть хоть сто депеш шлют, хоть от губернатора, хоть от черта лысого!.. Ой, мамочки, что это?! Больно-то как! А-а-а-а-а!!!

Боже мой!

Караул! рожаю!

* * *

– …Профессор! Слава Богу! Как вы вовремя! Тут у нас…

КУШ ПОД КАРТОЙ

или

ЗАПИСКИ СЛЕПОГО ЦИКЛОПА