Демон-Апостол - Сальваторе Роберт

— Ну, еда, транспорт, как обычно… Ты поскачешь верхом или поедешь в карете?

— Поскачу? Нет, я побегу, а еду буду находить по дороге.

— Как это? — удивился Маркворт.

Епископ явно оживился. Обойдя постель, он подошел к духу Маркворта и протянул к нему раскрытую ладонь, на который лежал камень под названием «тигриная лапа».

— Это потрясающе, — признался он. — Как и вы с камнем души, я вышел на новый уровень с «тигриной лапой». Когда я преследовал барона Бильдборо, изменилась не только моя рука. Я сам стал тигром, отец-настоятель, и душой, и телом; ясное дело, зимняя стужа и голод такому зверю не страшны.

Услышанное произвело на отца-настоятеля сильное впечатление. Может, подумал он, у епископа тоже есть свой внутренний голос? Хотелось надеяться, что это не так; иначе гордость Маркворта оказалась бы задета.

Однако собственный внутренний голос тут же заверил его, что не стоит волноваться по этому поводу. Де'Уннеро вышел на более высокий уровень использования каменной магии только благодаря тому, что страстно желал расправиться с бароном. Сильный эмоциональный накал способен творить чудеса; может он оказаться полезен и сейчас.

— Однако кое-какие приготовления тебе сделать все же придется, — сказал он Де'Уннеро. — Кто тут у тебя в помощниках?

— Жалкий тип по имени брат Талюмус.

— Ты ему доверяешь?

— Нет.

— Скажи ему, что ты должен уехать, но предупреди, чтобы он никому не сообщал об этом, — распорядился Маркворт. — И пусть не отвечает ни на какие вопросы относительно твоего местонахождения.

Де'Уннеро покачал головой.

— Вопросы и проблемы будут возникать ежедневно, а передо мной долгий путь.

— Твое место пока займет брат Фрэнсис, — объяснил ему Маркворт. — Ему можно доверять, но сам по себе он фигура столь незначительная, что хлопот у нас с ним не будет. — Де'Уннеро улыбнулся. — Еще один вопрос, — продолжал Маркворт, прислушиваясь к голосу в своей голове. — Что случилось с торговцем Крампом?

— Он в темнице аббатства Сент-Прешес.

— Раскаивается?

— Вряд ли, — ответил епископ. — Слишком горд и упрям, чтобы признать собственные ошибки.

— Тогда выведи его завтра на площадь, во всеуслышание обвини в измене и дай возможность высказаться, — распорядился Маркворт.

— Он будет отрицать свою вину.

— Тогда казни его от имени короля, — жестко приказал отец-настоятель. Даже отнюдь не мягкосердечный Де'Уннеро невольно отпрянул, услышав эти слова, однако спустя мгновение на лице его заиграла мрачная улыбка. — А теперь ты должен открыть мне свой разум. Я покажу тебе, как лучше использовать твой излюбленный камень, как достигнуть еще более высокого уровня каменной магии.

Во время слияния духов Маркворт передал Де'Уннеро то, чему научился сам, и теперь епископ стал еще сильнее.

— Да поможет тебе Бог. Поторопись! — сказал на прощание отец-настоятель.

В ответ Де'Уннеро поднял тигриную лапу.

— Так и будет, — сказал он. — Не сомневайтесь, так и будет!

ГЛАВА 24

ПОДГОТОВКА К ВСТРЕЧЕ В ПАЛМАРИСЕ

На следующее утро гордый и упрямый Алоизий Крамп сыграл свою роль лучше некуда. Стоя на главной площади со связанными за спиной руками — другой конец веревки был обмотал вокруг столба, — на все обвинения Де'Уннеро в измене и покушении на убийство он ответил тем, что плюнул епископу в лицо.

С точки зрения последнего, одно это придало всему происходящему особую прелесть. Воздав хвалу Господу, Де'Уннеро поднял магический камень, змеевик, и создал вокруг ошеломленного Крампа защитное поле.

По толпе, в столь раннее время состоящей в основном из уличных разносчиков и торговцев рыбой, прокатился вздох изумления, хотя никто из них понятия не имел, что на самом деле происходит.

Одна из женщин — это была Пони, стоящая в задних рядах, у самого входа в проулок, — узнала это мерцание, хотя никак не могла взять в толк, зачем защитное поле обвиненному во всех смертных грехах торговцу. Бок о бок с ней за всем происходящим наблюдала Дейнси, осыпая Пони вопросами.

Епископ между тем создал второе защитное поле, уже вокруг себя самого, и поднял руку с посверкивающим красным камнем.

— Рубин, камень огня, — прошептала Пони, — хотя никакой огонь не возьмет того, кто накрыт защитным полем.

— Тогда зачем? — спросила Дейнси.