Демон-Апостол - Сальваторе Роберт

— Я служу моему королю, — холодно ответил он, — и тебе следует делать то же самое.

— Королю или… епископу?

— Епископ действует от имени короля, — резко ответил Шамус.

Колин устремила на него пристальный взгляд. Да, он, несомненно, сильно огорчен, подумала она; ну что же, Шамус, с его склонностью к слепому повиновению, это заслужил. Колин успела почувствовать, что он глубоко уважал обоих, и Пони, и Полуночника, и сейчас с трудом мог смириться с мыслью о том, что они не совсем те, кем казались, а возможно, представляют собой нечто гораздо большее.

Самой Колин было плевать на то, что Полуночник был преступником в глазах епископа Де'Уннеро. По существу, ее уважение к нему и Пони даже возросло. Она всегда служила барону, не королю, а поскольку ее любимый барон незадолго до смерти поссорился с церковью, пугающие перемены в Палмарисе ее совсем не радовали.

Если Полуночник и его подруга в состоянии насолить церкви, это будет просто здорово, с ухмылкой подумала Колин.

Шамус, конечно, воспринял встречу с Де'Уннеро совсем иначе. Она его обеспокоила, очень обеспокоила. Его собственные наблюдения и рассказы жителей Кертинеллы убедили Шамуса в том, что Полуночник хороший человек, истинный герой, в трудную минуту пришедший на помощь северянам. Конечно, здесь какая-то ошибка; этот человек никак не может быть преступником!

ГЛАВА 9

ИДУЩИЕ ВПЕРЕДИ

Полуночнику не нужно было придумывать имя своему коню — когда-то оно пришло к нему само, магическим образом, и как нельзя лучше подходило замечательному жеребцу.

Сейчас Дар мчался по лесу в тумане с такой легкостью, с какой обычный конь скакал бы по открытому полю, — перепрыгивая через занесенные снегом кусты, не задевая низко растущих ветвей. Полуночник не направлял его; правильнее было бы сказать, что он открыл свои мысли для коня и в дальнейшем полностью положился на него.

И они нарвались-таки на гоблинов.

Дар выскочил из-за густых елей, и Элбрайн заметил впереди движение: гоблин на маленьком коне, быстро удирающий прочь.

Гоблин то и дело пришпоривал коня, все время оглядывался на быстро приближающегося Элбрайна, но не заметил толстый сук впереди.

Потерявший всадника конь продолжал скакать, но все медленнее.

Полуночник приблизился к упавшему гоблину, который катался по земле, завывая и прижав руки к разодранному о сук дерева лицу, выхватил меч и прикончил злобную тварь.

Потом он вытер меч о плащ гоблина и вложил в ножны, свисающие с седла. Оглянулся, сжал пятками бока Дара, и тот свернул в сторону. Очень быстро они заметили второго гоблина и бросились вдогонку.

Этот перебегал от дерева к дереву, но, к своему несчастью, выскочил на ровное место всего ярдах в десяти впереди Элбрайна. Запел Крыло Сокола, стрела угодила гоблину в бок, проткнула легкие и швырнула его, умирающего, на землю.

Шум позади заставил Полуночника резко обернуться. Еще один гоблин выскочил из кустов и опрометью бросился прочь. Даже не разворачивая коня, Элбрайн лишь чуть-чуть переместился в седле, выстрелил и сразил гоблина наповал.

Устроившись на дереве неподалеку, Джуравиль наблюдал за Элбрайном не просто с уважением, а почти с благоговением. Эльфы многому научили Полуночника, но сказать, что все умения он почерпнул только у них, было бы ложью. Эльфы выработали у него прекрасную реакцию и способность управлять телом, но то, как виртуозно он использовал эти навыки, ошеломляло.

Восхищенно покачивая головой, Джуравиль зорко вглядывался в туман. И внезапно в тех же кустах, из которых выскочил последний гоблин, он заметил еще одного и вскинул свой лук. Разглядеть мелкую, съежившуюся в кустах тварь было нелегко, и эльф выстрелил.

Гоблин подскочил с криком боли. Джуравиль выстрелил раз, другой, третий, снова вскинул лук, но гоблин уже зашатался и рухнул на землю.

Эльф отвернулся, скользя взглядом по сторонам и сожалея лишь о том, что потратил на единственного гоблина четыре стрелы. И продолжил путь, перескакивая с ветки на ветку и держа наготове лук.

Кентавр тоже скакал по лесу, громко издеваясь над гоблинами. Заметив несколько этих тварей верхом на конях — явление очень необычное, — Смотритель перестал сыпать оскорблениями, достал волынку и заиграл тихую, спокойную мелодию. Он, десятилетиями защищающий диких коней в лесах Тимберленда, просто трясся от ярости при мысли о том, что какие-то мерзкие гоблины скачут верхом на этих грациозных, прекрасных созданиях.