Истребивший магию - Никитин Юрий Александрович

– Что-нибудь еще?

Барвинок сказала сухо:

– Я же сказала, мяса!

– Сейчас снимают со сковороды, – заверила она с теплой улыбкой на широком лице. – А пока могу предложить пирожки, блины, оладьи с медом…

– Оладьи с медом, – сказал Олег. – Люблю оладьи с медом. И вообще сладкое.

Она замедленно повернулась, чтобы он получше рассмотрел ее крупную грудь сбоку, бросила многозначительный взгляд и удалилась, еще мощнее двигая бедрами.

Барвинок прошипела еще злее:

– Ишь, оладьи с медом! На сладкое потянуло?

– Я всегда любил сладкое, – ответил Олег в недоумении.

– Это я поняла!

– С детства, – сказал Олег.

– Ага, даже с детства!

– У нас в лесу пчел много, – сказал он мечтательно.

– Эта корова не такая уж и сладкая, – сказала она сдавленным от негодования голосом. – И на оладьи с медом совсем не тянет!

– Не тянет, – согласился Олег. Она с облегчением вздохнула, а он добавил: – Разве что на пирог… Большой, с медовыми сотами внутри…

Она сказала саркастически:

– Размечтался! Вон слюни потекли. Ну что ты за человек? То занудный до невозможности со своими ученостями, то просто я не знаю кто!

– Сложный, значит, – сказал Олег с удовлетворением. – Богатая натура. Да, я сам иногда вижу, какой я мудрый и вообще. Сижу и думаю: это я от природы такой или сам себя обучил?

Она задохнулась от возмущения.

– Ты высокомерный зануда!.. И ничего больше.

– Правда? – переспросил он. – Не… все-таки думаю, во мне есть что-то еще.

– Кроме вина и мяса с бараньих ребрышек? – уточнила она.

Молодая женщина, где бы ни находилась, игриво поглядывала в их сторону. Олег насыщался молча, ничего не замечая, а Барвинок злилась, впереди еще не один заказ, а потом она еще увяжется показывать им комнату, где толстая дура с мощным выменем постарается угодить понравившемуся мужчине насчет постели и прочего.

Олег без стука опустил на удивительно чистую столешницу чашу, Барвинок отметила этот непривычный здесь жест, за всеми столами мужчины словно бьют ими разбегающихся тараканов, разговаривают громко и вызывающе, рассматривают всех нагло и вообще стараются выглядеть большими и опасными.

– Неплохо, – заметил он. Перехватив ее взгляд, пояснил: – Неплохо кормят. Ладно, отдыхай, я пройдусь перед сном по городу.

Он поднялся, отодвинув стул, Барвинок поспешно вскочила.

– Я с тобой!

Он посмотрел с сомнением:

– Стоит ли?

– А в чем дело?

– Да мало ли куда восхочу…

В его сильном голосе прозвучала насмешка. Барвинок сразу ощетинилась, ответила резче, чем хотела:

– Прослежу, чтобы не восхотел.

Он усмехнулся как-то непонятно, она и раньше не могла истолковать эту загадочную улыбочку, пошел к выходу, и снова его все провожали взглядами. Ее тоже, она это знает, но сейчас впервые смотрели больше на ее спутника, что и злило, и странным образом льстило.

Во дворе народ толпится у самых ворот, галдит, некоторые подпрыгивают, стараясь увидеть нечто через головы. Олег собирался пройти равнодушно мимо, Барвинок взмолилась:

– Что ты как чурбан, для тебя ничего интересного на свете вообще нет?

– Здесь нет.

– Да откуда ты знаешь?

– А ты не чувствуешь?

Она, не слушая, пролезла между двумя мужиками, Олег с неодобрением посмотрел вслед, подумал, вдвинулся следом. Ему поспешно уступили, никто не хочет быть затоптанным или раздавленным.

В середине круга худой и похожий на ворона человек держал за руку одного из толпы и, глядя на ладонь, нараспев рассказывал, кто тот такой, что с ним было и что будет. Тот, кому гадают, время от времени ахал и делал большие глаза, а в толпе восторженно орали.

Барвинок смотрела, затаив дыхание. Гадальщик отпустил ладонь, из толпы тут же вышел здоровенный мужик, настоящий великан, и требовательно протянул ладонь.

– Гадай мне!.. Со мной не пожульничаешь!

Гадальщик усмехнулся, взял гиганта за руку.

– Не боишься? – спросил он, улыбка на губах проскользнула коварная. – А то бывает гадание и опасным…

– Я ничего не боюсь, – сказал великан с вызовом. – Меня здесь знают, сразу увидят, если врешь.

Гадальщик усмехнулся шире.

– Что ты, зачем мне обманывать. Ты…

Он начал рассказывать медленно и нараспев, не сводя взгляда со здоровяка. Олег морщился, это же нечестно, у того все на лице написано, а на каждое слово гадальщика он реагирует так, что сразу можно понять, кто он, откуда, кем работает, женат или нет и даже что его ждет…

Барвинок слушала завороженно, толпа то и дело взрывается восторженными воплями, что значит, гадальщик все говорит точно, а когда начал сообщать замогильным голосом, что ждет гиганта, все благоговейно затихли и внимали в торжественной тишине.

В какой-то момент гадальщик бросил взгляд в сторону, Барвинок видела мгновенное замешательство, даже голос дрогнул, а щеки побледнели, однако кое-как собрался с собой и сказал утомленным голосом:

– Все… благословенное прикосновение богов покинуло меня… Нужно собраться с силами, потом… продолжу… может быть… позже…

В толпе разочарованно заговорили, со всех сторон предлагали зайти к ним, отдохнуть, покормят хорошо, но гадальщик мотал головой. Постепенно все разошлись, он поднял усталый взгляд на Олега.

– Мир тесен, – проговорил он невесело.

– Еще как, – подтвердил Олег, – снова за старое?

Гадальщик пожал плечами.

– Разве это одно и то же? Я давно не ворую, если ты это имел в виду.

– Не это, – возразил Олег. Он бросил быстрый взгляд на удивленную донельзя Барвинок. – Закрой рот, ворона влетит… Нет, это не тебе. Воруешь ты или гадаешь – это все равно. Может быть, воровать – честнее, чем вот так… Там хоть без обмана, человек сразу же начинает работать больше, чтобы вернуть потерянное, а тут… развешивают уши и ждут незаслуженного счастья с неба.

Гадальщик тоже бросил взгляд на Барвинок, стоит ли говорить при женщине, но волхв, похоже, ей доверяет, и сказал с натянутой улыбкой:

– Ты же умный человек, ну как такой простой вещи не понимаешь…

– Какой?

– Люди, – сказал гадальщик, – по природе своей – твари ленивые и тупые, хотя все считают себя хитрыми. И чем тварь тупее, тем больше на себя берет! Царями готова командовать, чтобы научить их, как жить… Но сами верят в то, что можно предсказать будущее. В предначертанность, в пророчества, в избранность, и, конечно, все мечтают быть избранными.

Говорил он правильно, даже по-книжному, совсем не так, как обычно разговаривают бродячие гадальщики, люди хитрые, но недалекие. Она быстро переводила взгляд с Олега на него и обратно, стараясь уловить, что же между ними было и что произошло, почему волхв настолько враждебен, а гадальщик лишь выглядит спокойным, но она чувствует его сильнейший страх.