Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Орловский Гай Юлий

– Сэр Ричард?.. Да как вы посмели?

– Я пришел за вами, – сказал я твердо.

– Вы с ума сошли! – вскрикнула она. – Никуда я с вами не пойду!

– Тогда заберу силой, – заявил я зло.

– Вы не посмеете!

– Я все смею, – сказал я. – Вы и меня с ума свели, раз я здесь, а не у карты мира… Вставайте, я забираю вас.

Рука графа начала медленно двигаться к рукояти меча. Я дал ему коснуться кончиками пальцев рукояти, в его глазах блеснул триумф, но тут же погас, когда я страшным ударом в челюсть отправил его в беспамятство.

Очень хотелось добавить, и, не будь здесь леди Лоралеи, врезал бы еще хоть пару раз, а потом бы еще и ногами, я ж не родился рыцарем, но она в ужасе от такой жестокости сперва распахнула широко глаза, потом начала открывать рот для вопля.

Одеяло сползло до пояса, Лоралея попыталась натянуть его до подбородка и уже открыла рот для крика, но я подхватил с кресла небрежно или второпях брошенный туда плащ и, накинув его на Лоралею, прижал ее теплое нежное тело к себе и с силой зажал ладонью рот.

– Учтите, – прошипел я в ее розовое ухо, что еще хранит тепло подушки, – я убью всех, кто прибежит на ваш крик. Поберегите их души!

Она отбивалась молча, я подхватил ее на руки и выбежал в коридор. Риск громадный, могу на кого-то напороться, а руки заняты, но усталый народ спит, я спускался как можно быстрее, прижимая к себе сладкое тело лучшей в мире женщины, голова едва не закружилась, с такой скоростью несся по винтовой лестнице.

Миртус и старик в испуге подпрыгнули, когда дверь распахнулась и на пороге появился высокий рыцарь с завернутой в плащ женщиной на руках.

– Получилось? – ахнул Миртус.

– А ты не верил? – спросил я, задыхаясь. – Чего же шел?

– Долг, – ответил он. Повернувшись к старику, сказал: – Мы обо всем договорились?

Старик кивнул.

– Уцелейте сперва.

Миртус сказал дрожащим голосом:

– Теперь будет легче.

Бобик прыгал вокруг нас и не понимал, почему леди Лоралея смотрит так, будто впервые его видит, не гладит и не ласкает. Я кивнул ему на дыру, он скакнул туда, оттуда протянулись руки Миртуса, но я не стал передавать ему леди Лоралею, неуклюже слез, удерживая ее и не давая вырваться.

Камни под Миртусом шатались и выкатывались с грохотом. Он охал и часто оступался, но все равно крикнул почти плачущим голосом:

– Поторопитесь, ваша светлость!.. Там наверху скоро все обнаружат.

– Теперь уже проще, – сказал я твердо. – Только бы не заблудиться.

Лоралея сказала твердо:

– Вас догонят и убьют.

– Это не так просто, – ответил я, задыхаясь, не привык бегать с женщинами на руках. – Мы… шустрые…

Она сказала презрительно:

– Тоже мне, рыцарь… В подвале, как вор…

– Зато победитель, – отпарировал я. – Миртус, ты уверен, что это та самая дверь…

– Нет, – ответил он удрученно, – я думал, вы дорогу запомнили.

– Я лорд, – огрызнулся я. – О великом думаю, а не о всяком таком… Точно не помнишь?

Он сказал неуверенно:

– Вроде бы вот в эту…

– А не в эту?

– Может, и в эту, как скажете! А ваша собачка не помнит?

Я стиснул челюсти, в подвалах прохладно, но по мне реками бегут горячие струи пота.

– Хорошо, – сказал я раздраженно, – давай в эту. Это лучше, чем стоять на месте… Собачка, дура, нам доверяет. Леди Лоралея, идти сможете?

Она сказала твердо:

– Только в обратную сторону!.. Вы жестоки, сэр Ричард! Как можно было так зверски ударить моего мужа? Это подло – бить в постели и… безоружного!

– Он не был безоружным, – возразил я. – Вы сами видели, он взялся за меч!

– Он его только коснулся!

– А вы хотели, чтобы коснулся им моей головы? С размаху?

Она гордо вздернула подбородок.

– Он мой муж!

– Уже нет, – отрезал я злорадно.

– И не мечтайте!

– Я не мечтатель, я практик… Миртус, мы тут не проходили!

Он пробормотал испуганно:

– Да, но… мы так срезаем угол… возможно.

Леди Лоралея попыталась вырваться из моих рук, но я держал крепко, руки мои стонали от жажды обнять ее покрепче, но я сказал жестко:

– Веди, Миртус. Сейчас я плохой помощник.

Миртус вел, мы прошли через пауков, скорпионов, жуков, а потом уже и мышей, это явно для Лоралеи, но она хранила надменное молчание, лишь гордо задирала носик.

Наконец Миртус, шатаясь, заплетающимся языком прошептал последнее заклинание. Наверху заскрипело, посыпались комья земли, тугими волнами обрушился и затопил нас свежий лесной воздух. Бобик, расталкивая нас, первым выпрыгнул и скрылся.

Леди Лоралея попыталась упереться и остаться, я с силой сжал ее тонкую кисть в своей руке.

– Вам придется покориться, леди.

– Ни за что!

Миртус вылез первым, свистнул своему коню, однако тот и ухом не повел, зато бодро прибежали веселые Бобик и Зайчик. Я вытащил наверх леди Лоралею, Бобик снова попробовал поздороваться с леди Лоралеей, она посмотрела на него холодно.

Бобик удивился, повернул голову и посмотрел с вопросом в умных глазах на меня.

– Все наладится, – успокоил я. – Все будет хорошо.

Миртус кое-как взобрался на своего коня, лицо было пепельно-серым от усталости.

– Ваша светлость, – сказа он умоляюще, – вы езжайте…

Я усадил леди Лоралею перед собой, она держалась все так же холодно и отчужденно.

– А ты?

– Мне за вами не угнаться, – сказал он торопливо, – а вам зачем ползти?

– Уверен, что не попадешься?

Он кивнул.

– Да. Я один, мне спрятаться легко.

– Ох, Миртус…

– Правда-правда, – заверил он, – меня никто не увидит… Да и кому я нужен?

– Человечеству, – ответил я. – Ладно, колдуй, если понадобится для спасения шкуры. Даю тебе от имени церкви соизволение. Увидимся!

Зайчик начал набирать скорость, Бобик мчится впереди, поддразнивая. Я обхватил леди Лоралею и накрыл ее плащом, а чтобы его не сорвало встречным ураганом, крепко сжал в объятиях и наклонился к лошадиной шее, зарываясь в пышную гриву.

Ккрепости я подъехал гордо и красиво: на огромном черном коне, рядом бежит верный Адский Пес, за моими плечами трепещется на ветру плащ с огромным крестом христианского рыцаря. На Зайчика нельзя смотреть без восторга, да и сам я прямой и величавый, это уже умею, а в руках женщина, из-за которой столько волнений, шума, сражений и схваток.

Народ высыпал навстречу, Лоралею приветствовали так восторженно, что она вынужденно улыбалась, совершенно не обращая внимания, что на ней нет ничего, кроме плаща графа Арлинга, который не может скрыть от посторонних глаз ее доводящее до сладкого безумия тело. Мужчины выбегали наперерез, чтобы коснуться ее голой ступни или успеть поцеловать край плаща, женщины поднимали на руках детей и показывали им благороднейшую из всех женщин на свете.