Ричард Длинные Руки – лорд-протектор - Орловский Гай Юлий

Он с тревогой поглядывал на меня, не понимая странных умозаключений лорда, наконец обронил с осторожностью:

– Зверей заставляет нападать или голод, или страх, а человеку погубить человека… просто приятно.

– Ага, – сказал я с удовлетворением, – значит, это все-таки люди. Ладно, лучше разбудить в человеке зверя, чем животное!

Он ответил осторожнее:

– Я бы таких вообще не будил.

– Я тоже, – согласился я. – Все мы будим чаще всего по неосторожности, по своей дикости. Мы ведь дикари еще, верно?.. Дикие дикари, если можно так сказать.

– Нельзя, – обронил он.

– А-а, ну ладно. След не потерял?

– Стал еще отчетливее, – заверил он. – Скоро догоним.

Зайчик все старался набирать скорость, поглядывая больше на Пса, чем на коня Миртуса.

Я сказал ему укоризненно:

– И не стыдно так хвастаться? Скромнее надо быть, а то не пролезешь через игольное ушко.

Лес ушел в сторону, как тяжелый занавес из зеленого бархата. Вдали на пологом холме, почти потерявшем звание холма, высится замок из белого камня: один-единственный дом с четырьмя башенками по углам, никакой крепостной стены, никаких вспомогательных построек, даже обязательных конюшни и кузницы нет, что вообще-то неправильно, так не бывает.

– Хозяев там нет, – обронил Миртус и добавил суетливо: – Но это только хуже.

– Почему?

– Тем, кто сейчас остановился там, нечего терять. В смысле, замок не жалко.

Я спросил жадно:

– Они… там?

– Да, – ответил Миртус. – Я вижу там…

Он умолк, подбирая слова, я спросил жадно:

– Что? Лоралею видишь?

– Нет, – ответил он, – но леди там. Это точно. И весь отряд, что похитил ее, уж простите…

– Да перестань постоянно извиняться, – прервал я резко. – За что ты постоянно извиняешься? Не ты ж украл! Или ты?

Он испуганно дернулся.

– Ваша светлость! Вы меня не пугайте такими шуточками. А то у меня чутье теряется.

– А ты не извиняйся по каждому поводу, – велел я. – Нас двое, понял? А не я с тобой, непонятно каким овощем.

– Да-да, ваша светлость, простите…

Я махнул рукой.

– Ладно, проехали. Итак, там нет челяди, которую можно подкупить или напугать. Но, с другой стороны, удобнее.

– Чем?

Я жестоко ухмыльнулся.

– Щадить никого не требует ни закон, ни совесть. Виноваты все. Остановимся в этом лесочке…

Крыша ржаво-красная, как на самом здании, так и на башенках. Все четыре составляют с домом одно целое, но их крыши возносятся выше, от ветра и непогоды пострадали больше. А пристроек нет потому, что замок явно заброшен. Конюшню и прочие деревянные строения так давно сожгли либо бродяги, либо разбойники, что не осталось даже следов.

Похитители здесь остановились перевести дух. Хотя, возможно, заночуют, тогда у меня шанс проделать с ними то же самое, что проделали со мной.

Я все рассматривал из-за деревьев замок, а за спиной Миртус хлопотал у костра, Зайчик ударами копыта лениво расколол наполовину скрытый мхом валун и начал грызть, как леденцы, осколки. Бобик торопливо метнулся в чащу.

– Ваша светлость, – сказал за спиной Миртус просительно, – что делать будем?.. Простите, что осмеливаюсь спрашивать такое, ваши планы могут быть тайными… просто мне легче помогать, когда знаю, чего ожидать…

Он замялся, я договорил:

– …хотя бы от меня?

– Ну, примерно так.

– Пока схожу на разведку, – объяснил я. – А вы втроем пока балдейте на пикнике.

Миртус натянуто улыбнулся.

– Это меня и тревожит.

– Что?

– Лорд работает, – объяснил он, – подвергается опасности, а мы отдыхаем. Как будто в самом деле на прогулку выехали.

Я отмахнулся.

– Думаешь, не вижу, почему так часто ходишь за хворостом? И отходишь так далеко?

Он сказал с неловкостью:

– Ваша светлость, раз уж выпало забраться в дикие места, почему не поискать редкие травы? Одни любую болезнь излечат, другие при выплавке металла меняют его так, что ничем не разрубить, не разломать…

– Все хорошо, – успокоил я. – Это не в упрек, все наоборот. Ты тоже не бездельничаешь, как говоришь. Все мы работаем. Вон даже Бобик…

Кусты затрещали, нечто огромное выметнулось с той стороны, моя рука метнулась к поясу. Бобик, держа в пасти молодого оленя, подбежал к нам, держа добычу на весу, опустил к моим ногам.

– Вот видишь, – сказал я Миртусу, – звери тоже при деле. А ты заодно проверишь, как действуют твои травы. Хоть в лечении, хоть в кулинарии.

Миртус развел руками.

– Да, как скажете. А ваша лошадка… она тоже будет это кушать?

Зайчик презрительно фыркнул. Он вслед за осколками камня пожевал толстую ветку, торчащую над головой и, не дотянувшись до следующей, попросту вырвал клок из ствола с такой легкостью, словно дерево целиком из ваты.

Пес посмотрел на меня с укором, выронил из пасти оленя и с надеждой посмотрел на коня. Тот проигнорировал хищника, философски замедленно двигал челюстями.

– По крайней мере, – сказал я, – кушать буду я, когда вернусь. Так что старайся.

– Повар из меня неважный, – предупредил Миртус.

– Из меня тоже, – признался я, – хотя умение готовить мясо дикого зверя на костре входит в число обязательных достоинств рыцаря. Вот видишь, я признаюсь, что я не совсем совершенство, какое корчу из себя! Так что будь со мной проще, Миртус! Вообще будь проще. И тролли к тебе потянутся.

На землю пал грозный отблеск кровавого заката. Пролегли длинные и глубокие тени, в полдень они крохотные и прозрачные, а сейчас это не тени даже, а сплошные чернила осьминога. Низкое солнце в упор освещает лес, где мы нашли убежище. Одни деревья полыхают в священном огне, другие тонут в черноте. Небо бледное, безоблачное, плохо…

Я в нетерпении едва дождался, когда опустится настоящая ночь. Похитители предполагают, что их когда-то вычислят и могут явиться сюда, но никто пока не может предположить, что это произойдет так быстро. Так что сегодня вряд ли стоит ожидать большую охрану.

С другой стороны, они помнят, как быстро я отыскал их в прошлый раз. И что устроил до того, как благополучно удрал.

– Все остаются здесь, – напомнил я негромко, но повелительно. – Все трое. Зайчик, следи за Бобиком. Бобик, следи за Зайчиком. Мы же цивилизованные, не так ли? Вот и стучите друг на друга, если чего…

Миртус спросил с бледной улыбкой:

– А что делать мне?

– Ты человек творческой профессии, – объяснил я, – тебе указания давать опасно.

– Ваша светлость…

– Да ладно, шучу.

Пес посмотрел на меня с подозрением, когда я вошел в личину исчезника. Для него я если и изменился, то совсем малость, он в любом моем обличье видит меня отчетливо. Как и Зайчик. Животные вообще зрят иначе, потому они, как говорят в народе, «чуют» колдунов.