Демон-Апостол - Сальваторе Роберт

— Даже если сама церковь продала…

— Запрещает! — рявкнул Де'Уннеро. — Без всяких исключений. Ты знал это, господин Крамп, и все же не вернул камни, которыми владеешь.

— У меня нет…

— У тебя есть камни! — С каждым словом Де'Уннеро все усиливал нажим пальца. — Я был здесь прошлой ночью и почувствовал использование магии. Можешь сколько угодно отрицать, я видел собственными глазами.

Оба замерли с таким видом, точно в любой момент могли броситься друг на друга. Большой гордый человек не мигая смотрел на епископа, тот отвечал ему тем же, как будто приглашая к сражению.

— Я могу сжечь твой дом до основания, а пепел развеять по ветру, — в конце концов заявил Де'Уннеро. Крамп облизнул губы. — Или ты будешь сотрудничать с церковью, или тебя объявят еретиком.

— Вы не имеете права врываться в мой дом, — осторожно подбирая слова, заметил Крамп. — Я был личным другом барона Рошфора Бильдборо.

— Он мертв, — ответил Де'Уннеро со смешком, очень не понравившимся солдатам, стоящим у него за спиной.

И снова эти двое замерли, точно статуи. Потом напряжение разрядилось — Крамп посмотрел на своего личного охранника и кивнул ему. Тот поднял на него недоверчивый взгляд.

— Иди! — приказал Крамп, и охранник выбежал.

— Мудрое решение, господин Крамп… — начал было брат Джоллино, но смолк под сердитым взглядом епископа.

Вскоре вернулся охранник, неся маленький шелковый кошелек. Он вручил его Крампу, а тот швырнул кошелек Де'Уннеро. Епископ поймал его на лету и, не отрывая взгляда от Крампа, передал брату Джоллино.

— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы заставить меня или моих посланных приходить сюда в третий раз, — заявил он. Крамп ответил ему ненавидящим взглядом. — Ну-ка скажи, мой добрый торговец, — продолжал Де'Уннеро, внезапно резко сменив тон, — какие камни ты использовал прошлой ночью?

— Никаких, — грубо ответил тот. — Я не умею.

— Однако прошлой ночью, похоже, тебе пришлось сражаться. — Де'Уннеро кивнул на едва затянувшуюся рану Крампа.

— Я каждую ночь сражаюсь. Стараюсь держать себя в форме для похода на север.

Де'Уннеро протянул назад руку, и Джоллино вложил в нее кошелек. Епископ открыл его и высыпал камни на ладонь — янтарь, алмаз, «кошачий глаз» и пару крошечных целестинов. Внимательно разглядывал их некоторое время и перевел подозрительный взгляд на шею Крампа.

— Если у тебя еще что-то осталось, считай, что ты мертв, — заявил он.

От тона, каким это было сказано, вздрогнули даже солдаты, не только охранник Крампа.

— Вы просили мои камни — камни, за которые я, кстати, заплатил хорошие деньги, — и я отдал их. Вы имеете в виду, что я бесчестный человек?

— Ничего я не имею в виду, — с вызовом ответил епископ. — Я прямо заявляю, что ты лжец.

Как и следовало ожидать, Крамп кинулся на него, но Де'Уннеро молниеносно развернулся и нанес ему удар ногой, отбросивший того на руки подскочившего охранника.

Де'Уннеро сунул кошелек и камни в карман рясы, круто развернулся и покинул дом в сопровождении своих людей. Однако на улице епископ неожиданно остановился.

— У нас сегодня еще есть дела в этом квартале? — спустя несколько томительных минут осмелился спросить брат Джоллино.

— Неужели ты не понимаешь? Господин Крамп обманул нас, — заявил епископ.

— Будем дом обыскивать? — спросил один из солдат.

— Разве что его развалины, — ответил Де'Уннеро, и ни у кого даже мысли не возникло, что он шутит. — Хотя, возможно, до этого не дойдет.

Он и в самом деле предполагал подобный вариант, поскольку понял гораздо больше, чем Крамп счел нужным рассказать ему. Этот человек сражался прошлой ночью, что подтверждалось и раной у него на шее. Однако Де'Уннеро было ясно, что рану пытались исцелить с помощью либо чудодейственных трав, либо магии. Хотя… Применение камня души не оставило бы и следа от раны. Значит, может быть, это были все же травы. Может быть.

— Смотрите и сами все поймете, — сказал Де'Уннеро, доставая из другого кармана гранат.

Он встал прямо перед воротами — слуга уже успел закрыть их, — сконцентрировавшись на гранате. Вскоре на лице епископа заиграла улыбка, и, не оглядываясь на своих спутников, он снова перемахнул через стену, на этот раз не потрудившись открыть ворота.

Он промчался через двор, не обращая внимания на крики охранников, ворвался в дом и там, в холле, обнаружил удивленного Алоизия Крампа, над которым хлопотали несколько служанок. И новая рана, которую епископ нанес ему своим пальцем, была уже практически исцелена.