Розовая гавань - Коултер Кэтрин

— Я сделаю ей не слишком больно. — Он захлопнул ногою дверь, запер ее на ключ, положил Гастингс на кровать и приказал:

— Не двигайся. Все получится быстро, а если начнешь вырываться, то тебе же будет хуже.

— Что ты собрался делать с моим кремом?

— Ты же абсолютно сухая, и крем облегчит нам дело. Черт побери, ты хоть знаешь, что я должен сделать?

— Ты должен покинуть мою спальню. Я не разрешала тебе вламываться сюда и хочу, чтобы ты выполнил обещание. Те люди не смогут проникнуть в Оксборо, он хорошо укреплен. Если у тебя есть хоть капля чести, ты сдержишь слово.

— Послушай, миледи, — начал Северн, усевшись на кровать, — я уверен, в лесу бродит Ричард де Лючи. Ее жена умерла, наверняка он сам ее прикончил и явился сюда за тобой. Я должен скрепить наш союз. На это у меня только сегодняшняя ночь. Завтра будет битва. Ты поняла?

— Мог бы раньше сказать, а не набрасываться молча. — Гастингс внезапно успокоилась.

— Я же говорил, что у меня нет выбора. И ты моя жена. К чему лишние слова?

Он сидел неподвижно, только внимательно глядел на нее.

Отец лежит внизу в погребальном саване. Ричард де Лючи рыщет возле замка. Ей не на что надеяться.

— Хорошо. Я не буду сопротивляться. А ты больше не рви мою одежду.

— Тогда оставайся голой. — Он снял с нее остатки рубашки. — Раздвинь ноги.

Это оказалось намного труднее, чем она представляла. Гастингс крепко зажмурилась.

— Согни колени.

Она знала, что он смотрит на нее, смотрит туда, куда не заглядывал еще ни один человек. У нее пересохло в горле. Она чувствовала, как скользкие от крема пальцы все глубже пробираются внутрь, и, несмотря на ее старания, тело само попыталось отодвинуться.

— Мне больно, — прошептала Гастингс.

— Ты делаешь правильно. С тобой ничего не случится. Все кончится быстро.

Северн неожиданно встал.

— Не сдвигай ноги.

Открыв глаза, она с изумлением увидела, как он намазывает остатками крема свою внушительных размеров плоть.

— Лежи смирно, я сейчас все сделаю. Она честно старалась лежать смирно, но вдруг закричала от боли и непроизвольно попыталась вывернуться из-под навалившегося на нее тела. Чертыхаясь, Северн нажал еще сильнее, и она захлебнулась от крика.

Гастингс лежала неподвижно, словно труп, пока он занимался своим делом. Все закончилось довольно быстро. Хоть в этом он не солгал. Издав какие-то странные звуки, он несколько раз судорожно дернулся, откинул голову и замер.

В следующий момент Северн встал с кровати, а она внимательно разглядывала гобелен, украшавший противоположную стену. Шторм бушевал вовсю, по замку гуляли сквозняки, от которых гобелен слегка колыхался.

— Ну вот, ты спасена.

— Спасена? Ты обошелся со мною, как с пустым местом, и еще заявляешь, что спас меня? — гневно уставилась на него Гастингс. Он, тяжело дыша, стоял у кровати, а орудие пытки безвольно свисало между ног. — Я тебя ненавижу. Похотливая скотина! И я никогда тебя не прощу. Никогда.

— Скотина не пользуется кремом, — заметил Северн, начиная одеваться. — Я старался уменьшить твою боль. Эту печать приходится срывать с каждой девственницы, у меня ушло немало сил на то, чтобы пронзить щит твоего целомудрия. В следующий раз ты уже не почувствуешь боли.

Надо же, он пользуется кремом, такой великодушный.

— Ты даже не потрудился разуться. Изорвал в клочья мою одежду, а сам оставался одетым.

— Я хотел быстрее покончить с этим. И накройся, а то лежишь здесь, как шлюха. Не вздумай смывать мое семя. Чем скорее ты забеременеешь, тем прочнее будет мое положение. — У двери Северн обернулся и добавил:

— Завтра не смей выходить из замка. Сначала я должен найти Ричарда де Лючи. Если он достаточно разумен, может, и не придется его убивать. Но, боюсь, он будет первым среди многих. Пока ты не забеременеешь, тебе грозит опасность.

«Ну да, ему нелегко, бедняге, женился на богатой наследнице».

Она лежала, боясь шевельнуться, чувствуя себя так, словно ее внутренности разорваны на куски. Впрочем, именно это он и сделал своим орудием пытки. Господи, какая боль. Она положила руку на живот. Теперь она уже не прежняя Гастингс.

Она так и не дождалась от него ни хотя бы проблеска нежности, ни единого слова утешения. Крем заменил все ласки. Она вышла замуж шесть часов назад и уже всей душой ненавидела человека, ставшего ее мужем.

Глава 4

— Она ушла.

— Что? — Северн непонимающе уставился на старую женщину. — Кто ушел?