Великолепие чести - Гарвуд Джулия

— Ну да, — саркастически промолвила Мадлен. — Оба вы хороши. Королю пришлось бы бросить тебя в озеро, предварительно привязав к твоим рукам и ногам камни. И если бы ты пошел ко дну, это означало бы, что ты говоришь правду. Конечно, тебя бы уже не было в живых, зато в твоей правдивости никому не пришлось бы сомневаться. Знаешь, я не хочу больше ложиться в постель в компании с тобой. Я хочу жить и благоденствовать. Что скажешь на это, муженек?

Мадлен старалась говорить спокойно, но все же не удержалась от слез.

Дункан оторопело смотрел на нее.

— Мадле-ен, — выдохнул он. — С благородными людьми таких вещей не делают. К таким приемам прибегает Церковь, но не король.

— Да-а?!

Дункан едва сдерживал смех. Прижав жену к сердцу, он услышал, как она вновь прошептала:

— Я прошла через чистилище…

— У тебя золотое сердце, дорогая. Пойдем, жена. У меня появилось желание позволить тебе еще раз соблазнить меня.

Мадлен ничего не имела против этого.

* * *

Они сделали привал часа через четыре. Мадлен очень устала. Когда они собирались в путь, на нее набросилась Кларисса, осыпая ее градом брани, до сих пор звучавшей в ушах Мадлен.

Дункан оставил Мадлен у ручья, однако не сводил с нее глаз: покуда Луддон был жив, они оба не могли чувствовать себя в безопасности.

Ополоснувшись, Мадлен вернулась в лагерь. Дункан как раз успел поставить палатку — на некотором расстоянии от палаток своих воинов.

— А с отцом Бертоном все будет в порядке? Или, может, стоит увеличить число людей, охраняющих его? — спросила мужа Мадлен.

— За него не беспокойся, — промолвил барон. — В его распоряжении лучшие мои воины.

Мадлен кивнула.

— А помнишь ту ночь, когда мы впервые спали вместе?

— Конечно, прекрасно помню.

— Мне казалось, что огонь пылает слишком близко, и я боялась, что палатка загорится.

— Да ты все время чего-то боялась, — промолвил Дункан, развязывая веревку, поддерживавшую его штаны. — Ты тогда спала в одежде.

— Я берегла свою невинность, — улыбнулась Мадлен. — Тогда я еще не понимала, что хочу соблазнить тебя. — Она расхохоталась, увидев, как недовольно нахмурился ее муж.

— Это я берег твою невинность, — пробормотал Векстон.

Мадлен уселась на звериные шкуры, расстеленные на земле. Стояла прохладная ночь. Дул легкий ветерок, и луна освещала все вокруг своим холодным сиянием.

— Раздевайся, Мадлен, — прошептал барон, снимая с себя остатки одежды.

Мадлен собралась сделать это, но ее беспокоила близость палаток воинов. Потянув мужа за руку, она прошептала:

— Не можем же мы здесь предаться любви. Твои воины…

Векстон покачал головой:

— Никто не увидит и не услышит нас, любимая. Я хочу тебя. Немедленно. — Он крепко поцеловал ее в губы.

Вздохнув, Мадлен обвила руками его шею.

— Ты слишком шумишь, — едва слышным голосом проговорила она, а затем провела кончиком языка по его уху.

— Я?! Да это ты всегда кричишь так, что хоть уши зажимай. Я всегда молчу.

— Да что ты! — засмеялась Мадлен, лаская его плоть.

Мгновенно забыв обо всем на свете, Дункан грубо рванул подол ее платья. Тело Мадлен таяло от его горячих прикосновений.

Векстон чувствовал, как желание растет в нем, рвется наружу, он хотел обладать этой женщиной немедленно.

Мадлен томно застонала. Дункан зажал ей рот страстным поцелуем и рывком ворвался в ее влажное, теплое лоно, жаждущее его. Не прошло и минуты, как оба достигли вершины наслаждения. Векстону тоже хотелось кричать от удовольствия, но он сдержал себя, сжимая содрогающееся в конвульсиях тело жены.

— Я люблю тебя, — хрипло проговорил он, когда Мадлен. немного успокоилась и вернулась к реальности.

— Я тоже люблю тебя, Дункан. — Ей было так хорошо лежать в объятиях этого сильного, доброго человека. — А ты ведь смутился, когда я сказала королю, что соблазнила тебя?

— Я никогда не смущаюсь, — высокомерно заявил барон. — Это удел женщин — смущение.

Мадлен погладила его по щеке.

— А как же храбрые воины?

— Они устают, — пробормотал Векстон. — Изматываются, знаешь ли, после бурных любовных утех со своими женами.

— Так ты хочешь, чтобы я уснула?

— Да.

— Я послушаюсь тебя, любимый, вот только задам тебе еще один вопрос. Что за люди заступились за моего брата? Они тоже знатные? Бароны?

— Какие там: бароны! Всякая шваль, которую Луддон уговорил помочь ему за вознаграждение.