Год длиною в жизнь - Арсеньева Елена

– Точно! – хохотнул Максим.

Рита смотрела в стену и задумчиво наматывала на палец прядь волос. Надо же такому случиться… Шафером Максима станет парень, который влюблен в нее – и не скрывает этого. Немножко жалко его. Конечно, венчание его отрезвит, он поймет, что девушка его мечты принадлежит другому, но все-таки – жалко!

– Ты что стоишь? – спросил Максим, натягивая свитер. – Одевайся, замерзнешь! И чего приуныла?

Рита пожала плечами.

– Тебе что, не нравится Огюст, в смысле, Антон? – бурчал Максим, голова которого застряла в узкой горловине. – Ты не хочешь, чтобы он был нашим шафером?

– Да нет, он нормальный парень. – Она снова пожала плечами. – Отличный парень, очень умный! Недавно благодаря ему ребята из нашей группы очень лихо, а главное, совершенно без всяких осложнений уничтожили целый склад германских ВМФ, представляешь? Он сымитировал короткое замыкание, от которого возник пожар. Огонь занялся, немцы вызвали пожарных, но бригада-то приехала французская! Наверняка среди них были резистанты, наверняка, потому что они так «старались», когда тушили второй этаж, что залили водой весь склад и вдребезги разбили своими баграми и ломами то, что осталось в огне цело. В общем, постарались! Жаль, что не взорвался гараж. Зато сгорели сотни тюков капока, много тонн готового обмундирования и обуви. А главное, что хоть фашисты долго осматривали электропроводку, все-таки решили, что произошло короткое замыкание. И все благодаря Огюсту… то есть Антону. Я была так восхищена, когда он рассказывал, что потом не удержалась и расцеловала его в обе щеки. Правда, немцы потом уволили всех электриков, но никаких других репрессий не последовало.

– Что? – странным голосом спросил Максим, внезапно высовывая застрявшую в горловине голову – словно на свободу вырвался. – Что ты говоришь?

– Я говорю, уволили всех электриков. Но Огюст нашел другую работу.

– Да нет, я не о том! – воскликнул Максим. – Ты расцеловала Огюста?

– Слушай, ты что? – засмеялась Рита. – Я просто поцеловала его в обе щеки. Мы были восхищены, вот и все. Тут не к чему цепляться. Не стоит так ревновать!

– Не в том дело! – со страдальческим выражением лица махнул рукой Максим. – Ты его расцеловала? Так значит… значит, ты – Лора?

– Ну да, – кивнула Рита. – А откуда ты знаешь мой псевдоним?

– Разумеется, от Антона. Он сказал, что безумно влюблен в девушку из своей группы, что зовут ее Лора и он чуть не умер от счастья, когда она его расцеловала, благодаря за диверсию, при которой никто не пострадал. Понимаешь? – Максим уставился на Риту потемневшими от потрясения глазами. – Он любит тебя! Мечтает сделать тебе предложение! И что… скажи, что же нам теперь делать?

Рита сидела на узеньком топчане, заменявшем юным любовникам кровать, в одном чулке, а другой держала в руках, забыв о нем и не замечая, как озябла босая нога. Впрочем, ей ничуть не было холодно, потому что от слов Максима ее бросило в жар.

– Ужас какой, – пробормотала она наконец. – Надо с ним поговорить.

– Как ты это себе представляешь? – фыркнул Максим. – Нет, я не могу. Он мой друг. Он такой чувствительный, я бы сказал – сентиментальный. Услышать такое от меня… я разобью ему сердце! И наша дружба пойдет к черту! Думаю, ты должна сказать ему…

– Я? – Рита прижала к груди чулок. – И что именно я должна сказать, интересно? Он же никогда не говорил мне о своих чувствах. И хороша же я буду, если вдруг начну его охлаждать – ни с того ни с сего.

– Но как же… – пробормотал Максим.

Рита молчала, вспомнив наконец про чулок и сосредоточенно натягивая его. Максим тоже молчал. Вид у него был самый несчастный.

Рита несколько раз исподлобья взглянула на него. Вообще-то, с ее точки зрения, выход из ситуации был только один, и она диву давалась, почему Максим его не видит. Ну что ж, придется взять дело в свои руки.

– Послушай, – осторожно сказала она, отыскивая под сорочкой резинку пояса и пристегивая ее к чулку, – никому ничего не нужно говорить.

– Да ты что? – взорвался Максим. – Ты представляешь, что будет, если я промолчу? Я его приглашу на венчание, он придет и увидит тебя рядом со мной. Я не поручусь за него! Несмотря на свою внешнюю замкнутость, Антон очень страстный человек. Он умеет держать себя в руках, но иногда превращается в такой вулкан…

– О Господи… – пробормотала Рита. – Вот только извержения вулканов нам не хватало! Ты меня просто пугаешь. Если он такой Отелло… Но тогда тем более ничего не нужно ему говорить!

– Да я не могу… – снова начал было Максим, но Рита категоричным жестом выставила ладонь:

– Я знаю, что ты мне сейчас скажешь! Клятва ваших родителей, то да се… Но ведь не ты давал эту клятву, верно? Значит, ты не обязан ее исполнять.

– Ты не понимаешь, – уныло сказал Максим. – Женщинам такие вещи никогда не понять. Мужская честь, благородство, слово…

– Ну да, конечно, – буркнула Рита, уязвленная до глубины души. – Где уж нам уж выйти замуж, мы уж так уж как-нибудь!

– Что? – Максим страдальчески свел брови, совершенно ничего не поняв.

– Поговорка такая. Ты меня дослушаешь или нет?

– Ну, говори, – вздохнул Максим. – Я ведь на тебе женюсь и теперь всю жизнь буду обречен слушать твою болтовню, хочу или нет.

И он страдальчески завел глаза. Рита не выдержала и расхохоталась.

– Максимка, – с нежностью сказала она, бросаясь к жениху и обнимая его, – я люблю тебя! А если я люблю тебя, значит, понимаю и принимаю все, что касается тебя. Я вижу, как ты мучаешься, но послушай, что я предлагаю. У нас тайное венчание, так?

– Ну, так, – кивнул Максим.

– Тайное от всех: от родителей, родственников, большинства наших друзей. Так?

– Ну, так. Однако Антон не просто…

– Да погоди! – прошипела Рита. – Еще одну минутку!

– Хорошо, – Максим стиснул рот и даже прижал к нему ладонь.

– Мы обвенчаемся тайно, но когда-нибудь настанет день, когда сможем открыться. Фашистов выгонят из Франции, разгромят по всей Европе, и мы отпразднуем нашу настоящую свадьбу. И вот на нее мы Антона позовем! К тому времени у него уже пройдет этот бред, влюбленность в Лору. Я попрошу Гийома перевести меня в другую группу, в другой район, если надо. С глаз долой – из сердца вон. Он забудет меня, глядишь, влюбится в другую… А после победы еще и придет вместе с ней на нашу настоящую свадьбу. Она будет моей подружкой, а Антон – твоим шафером!

Максим несколько мгновений недоверчиво поглядывал на нее исподлобья, потом медленно, словно нехотя, кивнул:

– Ну… хорошо… – И внезапно глаза его заблестели: – Не просто хорошо – отлично! Ты такая умница, моя девочка, ты просто великолепно все придумала!