Темный горец - Монинг Карен Мари

    «Да», задыхалась она.

    «Ты нуждаешься во мне, Хло?» ещё один лёгкий проход пальцем.

    «Да!»

    «Скоро», проурчал он, «я попробую на вкус тебя здесь». Он нежно коснулся подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.

    Хло ударила по земле ладонями и плотно закрыла глаза. Эти простые слова почти - но не достаточно, проклятье! - подтолкнули её к вожделенному краю.

    Он прижал свои губы к её уху и прошептал страстным, чувственным голосом, «Ты чувствуешь себя так, словно не можешь дышать без меня внутри тебя?»

    «Да», прорыдала она, смутно осознавая, что был некий эффект deja vu в его словах.

    «Ах, девочка, это то, что мне надо было услышать. Я - твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё». Обхватив её лицо своей большой ладонью, он повернул её голову в сторону и, накрыв своим ртом её губы, одновременно вонзился глубоко и продолжил, потираясь своими бёдрами в кругообразных движениях о её попу, вбивать в неё свою плоть. Когда она выгнулась к нему, он сжал руку вокруг её талии и углубил поцелуй, его язык врывался в ритме с нижней частью тела, одновременно вонзающейся в неё. Напряжение, скрутившее её тело, неожиданно взорвалось, затопив её самым изысканным ощущением, какое ей доводилось когда-либо ощущать. Оно отличалось от того, что случилось в самолёте; это была более глубокая дрожь в самой её сердцевине, безмерно более сильная, и она выкрикивала его имя, пока кончала.

    Он продолжал равномерно вонзаться, пока она не ослабла под ним, потом он потянул её бёдра вверх и на себя, поставив её на колени, и начал снова вбивать в неё свою плоть, тяжесть его яичек с силой ударялась о её горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с её губ.

    «О, Боже, девочка», простонал он. Перекатившись с ней на бок, он обхватил её талию своим руками и сжал так сильно, что она едва могла дышать, и вонзился. И вонзался, его бёдра мощно выгибались под ней.

    Он выдохнул её имя, когда кончал, и надрывная нота в его голосе, на пару с рукой, так интимно двигающейся между её ног, ввергла её в ещё один стремительный оргазм. Когда она достигла вершины ещё раз, это случилось с такой интенсивностью, что края тьмы нежно сомкнулись вокруг неё.

    Когда она отошла от мечтательной полудрёмы, он был всё ещё в ней. И всё ещё твёрдый.

    Значительно позже он отвёз её в деревню Баланоха, которая была на самом деле шумным маленьким городком. Они поели на базарной площади, вдали от лавок по наружному периметру, в которых разместились более зловонные и шумные ремёсла, такие как сыромятня, кузнецы и мясники. Хло умирала от голода и съела со смаком полоски подсоленной говядины со свежеиспечённым хлебом, сыр, несколько пирожков с фруктовой начинкой, выпила ароматного вина, которое ударило ей прямо в голову, делая её достаточно подвыпившей, чтобы она не могла удержать свои руки подальше от него.

    Она увидела многое в оживлённой деревне, что окончательно развеяло тень её сомнений - не то, чтобы они у неё ещё оставались - в том, что она была в прошлом. Дома были построены из плетня и обмазаны глиной, с маленькими внутренними двориками, в которых резвились босоногие ребятишки. Лавки были сооружены из камня с покрытыми соломой крышами, их широкие фасады щеголяли ставнями, которые открывались горизонтально, а на нижней части выставлялся напоказ товар. Возле чанов сыромятни она увидела молодых парней, бреющих свою кожу ножами кожевника. У кузницы она зачарованно смотрела на удивительно неотразимого кузнеца, пока он ковал длинный кусок покрасневшей от жара стали, от которой разлетались искры.

    Она уставилась в единственное окно дома ювелира и мельком глянула там на книги, по этому поводу Дэйгис пригрозил закинуть её на своё плечо, если она будет мешкать слишком долго. Когда она начала подниматься по лестнице, он прижал её к двери и целовал её до тех пор, пока она не только лишилась дыхания, но и всех воспоминаний о том, куда она пыталась идти.

    Были ещё лавки свечных мастеров, ткачей, гончаров, даже оружейника и несколько кирх.

    Она ничего не могла поделать с тем, что разевала рот от изумления, и дюжину раз, а то и больше, Дэйгис нежно прикрывал её рот, приподнимая своим пальцем её подбородок. Она потеряла счёт тому, сколько раз она бормотала нечто бессмысленное, напоминающее Омойбог, я действительно здесь!