Искры гаснущих жил - Демина Карина

— Мерзок, — согласился Сверр, не убирая пальцы. — Отвратителен просто, но при всем том безусловно полезен.

— Зачем он тебе?

Кэри опустилась в кресло, пытаясь унять дрожь в руках.

— Это наши дела, милая сестрица, — Сверр присел на ковер и голову запрокинул. Он смотрел на Кэри снизу вверх со странной болезненной нежностью, которая пугала ее сильнее обычных приступов. — И ты ошиблась, он не мог тебя узнать.

Кэри покачала головой и, преодолев страх, коснулась светлых волос. Сверру это нравилось.

— Нет. Он… промолчал. Пока, но я…

— Почуяла, верно?

— Да.

— В тебе наша кровь, — перехватив ее руку, Сверр провел по ладони большим пальцем, он играл с линиями ее судьбы, следуя им и вычерчивая новые. — Хоть ты и выродок, но в тебе наша кровь. Она подсказала?

— Да.

— Не бойся, — Сверр прижался к ладони губами. — Ригер будет молчать. Я ему нужен не меньше, чем он мне.

— А если…

— Верь мне, Кэри. Пока я жив, Ригер не раскроет рта.

Вот только Сверр не предполагал, что жить ему осталось не так и долго.

Кэри вздохнула и остановилась.

Хватит.

Надо остановиться. Успокоиться. И решить, что делать дальше. Выбор, в общем-то, не так уж и велик. Промолчать и заплатить?

Пятьдесят фунтов — не такая уж большая сумма…

Кэри сняла с полки фигурку оленя. Серебряный. И веса немалого. Конечно, пятьдесят фунтов за него не дадут, но в доме найдутся и более ценные вещи. Но воровать у мужа… противно. И повертев оленя — фигурка явно нуждалась в чистке — Кэри вернула его на место. Конечно, можно просто попросить денег. Соврать про платье, шляпку, шубку… она давно научилась говорить то, что мужчины готовы слышать. Но и лгать Брокку не хотелось.

Он, конечно, зануда.

И сноб.

И муж отвратительный, но… дело ведь не в нем.

— Платить нельзя, — сказала Кэри самой себе и зябко повела плечами.

Сквозило. Старые рамы рассохлись, и из невидимых щелей тянуло холодом.

— Нельзя платить, — повторила Кэри чуть более уверенно. — Он не отстанет.

И пятидесяти фунтов ему хватит ненадолго. Ригер вернутся. Сколько потребует в следующий раз? Сто? Сто пятьдесят? Он будет приходить снова и снова, выматывая нервы, пока однажды не попросит слишком много.

— Сверр бы его убил, — Кэри коснулась оленухи, тоже серебряной и потемневшей от времени. Проведя пальцем по каминной полке, Кэри поморщилась: пыли было изрядно.

Убить…

Она никогда никого не убивала, но…

…наверняка, в доме мадам Лекшиц по-прежнему собираются игроки. Выйти из дому. Нанять экипаж.

Добраться.

И попросить о встрече.

Вряд ли муж заметит ее отсутствие. И Кэри чувствовала — ей не откажут. Но что попросят взамен на помощь? И не получится ли, что она попадет в зависимость от человека, куда более опасного, нежели Ригер с его жаждой наживы и мечтой об огромном выигрыше?

Нет.

Нельзя и думать о возвращении.

— Остается одно, — она оставила оленье семейство, подвинув фигурки друг к другу — это показалось правильным. — Признаться.

Брокк… она слишком мало знает о своем муже, чтобы понять, как он поступит.

Разозлится?

Несомненно.

Кэри подошла к окну, затянутому серым кружевом мороза. Осень досчитывала последние дни. И скоро день рожденья…

…Сверр всегда ждал полуночи и пробирался в ее комнату, ставил на подушку коробку, перевязанную синей лентой. Трогал кончик носа и, когда Кэри открывала глаза, говорил:

— С днем рожденья, сестренка.

Его подарки были просты, но…

…Сверра больше нет. И подарков тоже не будет. И самого дня рождения…

— Я его ненавижу, — Кэри сжала кулаки, до боли в пальцах, в коже, смятой ногтями. — Ненавижу. Из-за него все…

Она признается.

Дождется Брокка, сколь бы надолго он не задержался у своей любовницы. И хорошо бы ему вернуться в настроении… тогда, возможно, он разозлится не очень сильно.

Что сделает?

Будет кричать? Ударит?

Какая разница… хуже, чем тогда, когда Сверр сорвался, точно не будет. И если так, то Кэри выдержит. Правда, в отличие от Сверра, вряд ли муж станет просить прощения.

И носить Кэри шоколадное печенье.

Розы.

Стеклянный шар с бабочкой внутри. И сидя у постели, не будет читать вслух…