Полшага до мечты - Лазарева Ирина

— Что проверил? — пролепетала Аня, охваченная ужасным предчувствием.

— Не понимаешь? — Сережа насмешливо сощурился. — Говорю тебе: она — шлюха. Тьфу, до сих пор тошнит!

Он отстранился от сестры и переключил внимание на игру — прекрасные глаза, идеальный профиль, озаряемый голубоватыми вспышками экрана. Через минуту, озадаченный Аниным молчанием, бросил на нее косой взгляд.

— Э-эй! Аня! Что ж ты плачешь? — растерялся он. — Постой, Ань, мы так не договаривались. — Он порывисто обнял ее. — Ну да, я подлец, скотина! Хочешь, дай мне по морде. Ань, да пойми ты, нельзя Матвею быть с такой…Ему хорошая, честная девушка нужна. Только представь, каково летчику там, на верхотуре, на бешеных скоростях: одна шальная мысль, неверное движение — и все, конец! А всякие падлы играют их чувствами и жизнями. — Лицо его снова приняло жестокое выражение. — Она меня не зря боится, я ей пригрозил, теперь поостережется хвостом крутить, узнаю хоть что-то — убью!

— А если Матвей про тебя узнает? — всхлипнула Аня.

— Не узнает, если только ты не проговоришься. Но ты не скажешь, я тебе верю.

Тут в действие вступил Тёмка. Малыш до того, приоткрыв рот, ошеломленно взирал на плачущую мать, наконец любящее сердце ребенка не выдержало, он распустил губы и заревел, что было мочи:

— А-а-а-а-а!.. — причем каждый звук взбирался на пол тона выше предыдущего.

Анна сгребла сына, Сережа сгреб обоих, в таком виде и застал их Матвей.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Очаровательно! С вас бы картину писать. Можно узнать, по какому поводу сей грандиозный ор?

Он присел на корточки, глядя на них с удовольствием. Троица и вправду просилась на холст.

— Сережа, где фотоаппарат?.. А ну-ка, всем утереть носы и не двигаться… Та-а-к, отлично… еще разок… Класс! Раздам фотки сослуживцам. Все от зависти помрут. Надо вас с папой сфотографировать. Пошли в столовую. Причину рева выясним потом.

Глава 5

Аня вернулась к гостям совершенно разбитая. Сережа с Тёмкой выскочили в сад, где за домом Матвей несколько лет назад для Сережи подвесил качели на железной перекладине.

— Матвей, налей мне коньяку, — попросила Аня: необходимо было хоть как-то расслабиться. — Наденька, — обратилась она к настороженно поблескивающей глазами женщине. Та уже давно порывалась увести своего подполковника, но супруг впал в благодушное состояние и категорически не желал уходить. — Позвольте предложить тост в вашу честь. Я знаю, как важно для летчика иметь любящую жену, крепкую семью; вы, жены военных, разделяете с мужьями все тяготы незавидной гарнизонной жизни и фактически несете службу вместе с ними. Излишне напоминать, что в наше время такие женщины почти перевелись…

— Так ведь и летчики почти перевелись, Анечка, вымирают, как мамонты, — громогласно вмешался Богданов — он явно был в приподнятом настроении. — Верно я говорю, Матвей? Раньше в летные училища было не протолкнуться, конкурс был огромный, профессия военного пилота считалась чуть ли не самой престижной, а сейчас что? Молодые люди предпочитают зарабатывать большие деньги и торчать в дорогих машинах в пробках, нежели парить в облаках… Вот вы, Анечка, признайтесь, положа руку на сердце, пошли бы замуж за летчика? За последнего романтика, к числу коих принадлежит ваш покорный слуга?

— Как же! — резко высказалась Надя, ничуть не смягчившись Аниной похвалой. — У нее один кулон на шее стоит больше твоей годовой зарплаты.

Ане стало нестерпимо стыдно: действительно, какого черта она вырядилась, обвесилась бриллиантами, словно напоказ, не соображала, куда ехала, с какими людьми столкнется. Какой расфуфыренной пустышкой она, должно быть, выглядит. В полнейшем расстройстве чувств Аня осушила рюмку и обратила страдальческое лицо к Матвею. Он стоял у нее за спиной, засунув руки в карманы, и глядел в пол, как будто обдумывал все сказанное. Татьяна, безуспешно стараясь привлечь его внимание, нервозно вертелась на жалобно скрипевшем под ней стуле. Семен Павлович вежливо подставил ухо словоохотливой Зинаиде, но определенно ее не слушал — сочувственно и ободряюще смотрел на Аню.

— Возможно, дело вовсе не в материальном положении, — нашла в себе силы возразить Анна, как бы подстегнутая безмолвной поддержкой отца. — Твоя мама, Матвей…она не выдержала, потому что папу любила по-настоящему, не в пример нам, прагматичным московским дамочкам…Вот вы все время толкуете о красоте полетов, о призвании, о романтической стороне летной профессии, толпы поклонников и поклонниц с восторгом наблюдают выступления пилотажных групп под музыкальное сопровождение на различных авиашоу…мне кажется, вы начисто забыли, что летаете на боевых машинах, ведь это смертоносное оружие, фронтовые истребители, или я чего-то не понимаю?