Дневник сорной травы - Солнцева Наталья

А может, это не она? Кора засомневалась. Но одежда подходит под описание, опять же такси… Нет! Скорее всего, в машину села все-таки Левитина.

Кора Танг выследила, куда направляется дама. Это оказалось до банальности просто и совсем не таинственно. Такси остановилось у «Самсона», одного из агентств по недвижимости. Дама вышла и скрылась за массивной дверью с огромной, до блеска начищенной медной ручкой. Такси проехало немного вперед и припарковалось. Из приоткрытого окна высунулась рука водителя с сигаретой, стряхивающая пепел. Видимо, он устроился ждать пассажирку.

Кора нервничала – ее «фольксваген» стоял у самого перехода, и долго так продолжаться не могло. К счастью, дама в шляпе скоро вышла, опять села в такси и отправилась к театральному дому. Это Кору не удивило. В конце концов, у Левитиной здесь квартира, и то, что она сюда приехала, подтверждает, что это именно она и никто другой.

У театрального дома повторилось то же самое, что и у «Самсона». Левитина вышла, поднялась к себе в квартиру, пробыла там не больше пятнадцати минут, села в такси и поехала домой.

Кора Танг, испытывая муки голода и жажды, простояла около часа в облюбованном ею проходном дворе, ничего интересного больше не дождалась и решила ехать в «Самсон».

С помощью различных уловок ей удалось узнать, что дама в шляпе ищет с целью приобретения небольшой загородный домик в тихом, удаленном от шума и суеты месте.

Кора негодовала. Старуха собирается устроить уютное гнездышко для мерзких любовных утех! Конечно, вдали от чужих глаз и втайне от своего глупого мужа!..

…О театр! Упоительное лицедейство, полное музыки, света и фальшивых страстей. Вероника блистала в нем, затмевая собою сияние софитов и красоту молоденьких балерин. Зрители смотрели только на нее. Им было все равно, Сильву, Марицу или Елену играла Лебедева – они боялись пропустить хотя бы одно ее движение, один перелив голоса! Самым горячим поклонником среди них был, конечно, я. Замирая от восторга, я рукоплескал вместе со всеми, бросал на сцену цветы, предвкушая наше первое и последнее любовное свидание. Припаянная к наперстку игла всегда была при мне, приколотая с изнанки к пиджаку. Она грела мне сердце, даря обещание бросить певицу к моим ногам…

Я не стану ее убивать, нет. Разве это убийство, вернуть надменной красавице ее истинный облик? Разбить ее лживую маску, чтобы она явила свое настоящее лицо – тихое, покорное, жаждущее поцелуев и ласк? Нет! Это будет акт воскрешения, возрождения первозданной женской сути. Смерть смывает следы времени, подобно тому, как реставратор снимает с картины ненужные наслоения, открывая чистые краски, положенные на холст рукой художника.

Красивая женщина – это шедевр природы. Она не может принадлежать любому. Красота предназначена для избранных – тех, кто способен оценить ее и поклоняться ей. Так я думал, глядя на Веронику и сгорая от желания.

Узнать ее адрес оказалось несложно. Всего несколько вечеров я потратил на то, чтобы проследить за ней и установить дом и квартиру. Теперь дело за малым – изучить ее распорядок: кто и когда у нее бывает, когда она возвращается из театра, ложится спать. Я изучал жизнь актрисы до самых незначительных мелочей, погружался в нее, как жадная пчела в объятья медуницы. С каждой новой подробностью Вероника становилась мне все ближе и желаннее. И, наконец, я выбрал день…

Лебедева заботилась о своем таланте и всячески его развивала. Она посещала танцкласс, брала уроки вокала. Ее педагог, бывшая оперная прима, состарилась и выходить на сцену уже не могла. Будучи одинокой женщиной, она сблизилась с Вероникой, и та частенько после урока засиживалась у нее допоздна. Наверное, они болтали, пили кофе или чай, обсуждали новые спектакли, делились своими секретами.

Мне это было на руку. На улице темнело, Вероника Лебедева вызывала такси и уезжала на нем домой. Это происходило в один и тот же день – среду – еженедельно. Такое постоянство благоприятствовало моим планам.

Мое влечение к Веронике усиливалось. На работе я хоть как-то отвлекался, но дома просто места себе не мог найти, слоняясь из гостиной в спальню, из спальни в кухню, с одной лишь мыслью – исполнить задуманное как можно скорее, погасить пожар, разгорающийся в моем мозгу, отравленном любовью. Что-то словно сжигало меня изнутри, подгоняя и торопя.

Наконец, произошло событие, которое не оставило мне времени на раздумья. Вероника Лебедева обратилась к гадалке. Да! Эта экстравагантная, презирающая устои дама пошла спрашивать совета у цыганки! Она предоставила картам свою судьбу! Я следил за ней и сам видел, как она вошла в квартиру мошенницы, называющей себя «ясновидящей». Что могло заставить женщину решиться на столь неразумный поступок? Только одно – отношения с мужчиной. И этим мужчиной был не я.

Мысль об измене Вероники оказалась для меня невыносимой. Проклятая актриса! Она тоже собирается предать меня, как предала меня когда-то Нина. Интересно, кто на сей раз «чемпион по боксу»? Тот чиновник, который бегает за ней по пятам и строит из себя Ромео? Или кто-то из артистов театра? Какая разница!

Я решился. До сих пор обстоятельства того вечера ясно стоят передо мною. Была среда, золотой октябрьский денек, когда в воздухе летают паутинки и под ногами шуршит опавшая листва. Стемнело, я подкарауливал у дома Веронику. Она, как обычно, отправилась на урок вокала и задерживалась. Когда, по моим подсчетам, должно было подъехать такси, я спрятался в подъезде и застыл, не дыша. Почти все жильцы уже спали. Вероника вошла и стала подниматься вверх по лестнице. Я бесшумно крался за ней и в момент, когда она открыла дверь, ворвался следом, оглушив ее одним ударом. Потом… произошло то, о чем я мечтал… Она оказалась лучше, прекраснее и естественнее героинь, которых ей доводилось играть. Она превзошла мои ожидания. Мертвая, она превратилась в ангела… и без оглядки дарила мне свою любовь. Как жаль, что никто, кроме меня, не мог видеть этого торжественного финала. Не могу передать, что я чувствовал, глядя на ее распростертое тело, рассыпавшиеся по подушке волосы, полузакрытые от страсти глаза…

Я был в отчаянии, покидая ее. Закрывая за собой дверь квартиры, я ощущал такую боль, что едва не лишился сознания. Теперь она потеряна для меня навсегда! Я даже не смогу прийти в театр, чтобы вновь увидеть ее! Она ушла от меня… все-таки ушла… Мгновение счастья сменилось разочарованием и пустотой.

Вернувшись домой, я дал себе слово, что больше никогда не допущу подобного. Я так долго простоял под горячим душем, что жена забеспокоилась и начала стучать в двери.