Дневник сорной травы - Солнцева Наталья

– Это моя работа, – уклонился от прямого ответа Артем. – Вы, простите, где пьете? Дома или в баре, ресторане?

– В баре. Дома не люблю.

– Одно и то же заведение посещаете или разные?

– Одно. «Немецкая слобода» называется. Бар на другом конце города, меня там никто не знает.

– В тот вечер, пятого июля, вы тоже там пили?

– Там, – кивнул головой Дмитрий Сергеевич. – Как приехал – помню, как пил – помню, сосиски копченые помню, а потом… перебрал сильно. Все! Как отрезало!

– Вы на своей машине приехали?

– Да…

– Как же после такого количества выпитого обратно ехать собирались?

– Первый раз, что ли? – усмехнулся Никитский. – Вы пьяный за руль не садитесь?

– Нет, – искренне ответил Артем. Такого он себе не позволял.

– Я тоже раньше не ездил… Друг у меня есть, Саша Мерцалов, это он меня научил ездить в любом состоянии. В жизни все так – попробуешь раз, два, а потом как по маслу!

– И убийство?

– Вы меня на слове не ловите! – возмутился Дмитрий Сергеевич. – Вы адвокат, а не следователь.

– Я не смогу вам помочь, если вы мне не расскажете правду.

– Я же вам все рассказываю, как было. Приехал в бар, пил… больше ничего не помню! Ничего! Сам удивляюсь, что за беспамятство такое. Как вышел, сел в машину… понятия не имею. Вы мне верите?

– Стараюсь. Как Галина Яковлева оказалась с вами в машине, тоже не знаете?

Никитский отрицательно покачал головой.

– А раньше вы вместе ездили куда-нибудь?

– Иногда я ее подвозил домой. Но чтобы специально… Как она могла оказаться в баре? Я точно помню, что приехал туда один. Я всегда ездил туда один, не хотел, чтобы кто-то знал о моих загулах, тем более Галина.

– Значит, как оказались в лесу, вы мне тоже не скажете?

– Да не знаю я! – твердил Никитский. – Не знаю! Как я вообще куда-то ехал… не могу представить!

После разговора с Дмитрием Сергеевичем Артем перекусил в кафе и вернулся в офис. Ничего существенного он не узнал. Лекарство, обнаруженное в крови Никитского, было то самое, что он принимал от бессонницы, только доза большая. На ноже, которым убили Яковлеву, нашли его отпечатки пальцев.

Плохи были дела Никитского. И все же… Артем сомневался в его виновности. Не было самого главного – мотива. Зачем хозяину «Альбиона» убивать свою сотрудницу? Деньги тут явно ни при чем. На шантаж тоже не похоже. Чем могла Яковлева шантажировать своего шефа? Ревность? У Дмитрия Сергеевича явно не тот темперамент, чтобы из ревности зарезать женщину.

Звонок телефона заставил Артема отвлечься.

– Слушаю, – ответил он, узнавая голос Салахова. – К сожалению, ничем вас пока не порадую. Новостей нет. Я тут занят по горло одним непредвиденным делом…

«Таким ли уж непредвиденным? – поймал себя на мысли Артем. – Яковлева приходила, просила помощи, говорила, что ее хотят убить. А я…»

– У меня поручение для вас, – помешал его самобичеванию Салахов. – Очень важное. Запишите, пожалуйста, имя женщины. Клара Шазаль. Лет десять назад на нее было совершено нападение возле вашего дома. Может, вы помните? Тогда еще умер ваш сосед. Возможно, это было не нападение, а… неудачное свидание. Теперь уже истину установить трудно. Женщина была психически нездорова и после того происшествия попала в больницу. Мне бы хотелось узнать, где она сейчас и что с ней.

– Я понял, Юрий Арсеньевич. Сделаю. Это срочно?

– Желательно поскорее.

Артем положил трубку и глубоко задумался. События так тесно сплетались со старой историей, что о совпадениях смешно говорить. Клара Шазаль… Конечно, он помнит. Как он мог забыть?..

Фариду нравились открытые кафе, где нет толчеи, духоты и запахов кухни. Он заказал пиво с креветками для себя и Людмилы. Когда она придет, то, может быть, захочет еще чего-нибудь. Здесь прекрасно готовят рыбу.

Госпожа Авдеева ушла с работы на час раньше. «Альбион» гудел и клокотал: в коридорах и курилках собирались группки сотрудников и обсуждали создавшееся положение. Если Никитского посадят за убийство, фирма останется без руководства. Фактически ее владелицей станет Лена. Но какой из нее руководитель? Придется искать другую работу.

Как и остальные, Авдеева не могла работать: все валилось у нее из рук. Она оперлась подбородком на сложенные в замок руки и закрыла глаза…

Звонок Фарида раздался неожиданно и скорее удивил ее, чем обрадовал. Неудачное замужество, смерть супруга, несостоявшийся роман с Никитским привели ее к мысли, что на отношениях с мужчинами пора поставить крест. Очередное разочарование не для нее. Сколько можно наступать на одни и те же грабли.

– Людмила, – произнес в трубке приятный баритон. – Когда вы сегодня освободитесь?

– Могу уйти хоть сейчас, – ответила она. – А в чем дело?

– Хочу пригласить вас поужинать. Вы любите морскую рыбу?

– Люблю, но… мне не очень хочется есть. И вообще… вы получите гораздо больше удовольствия, пригласив на ужин какую-нибудь молоденькую девушку. Посмотрите, сколько их гуляет по городу, одна лучше другой.

– Простите, Людмила… я хочу провести этот вечер с вами. Если вы не против, конечно.

– Что ж, – сдалась Авдеева. – Вы мой спаситель, так что… придется согласиться. Только зачем вам мое общество?

– Мне нравится с вами разговаривать.

– Должна вас огорчить, но сегодня у меня не лучший день, особенно для болтовни. Только не говорите, что вам нравится, как я молчу.

Фарид рассмеялся.

– Вы придете?

И Людмила согласилась. Домой идти не хотелось, на работе тоже тошно… Она достала из сумочки зеркало, посмотрела на свое хмурое лицо. Когда-то пятидесятилетний рубеж казался ей чем-то вроде завершающего этапа жизни. Теперь ей уже сорок шесть, а что она видела?

«Господи! Как не стыдно! – оборвала она тоскливые мысли. – Я живу, дышу, сейчас вот пойду в кафе, где меня ждет приятный мужчина. А Гали нет… Для нее действительно все закончилось…»

Она привела себя в порядок, подкрасила губы и направилась в условленное место.

Фарид поднялся ей навстречу. Ему нравилась Людмила, – простая прическа, лицо без толстого слоя косметики, чуть крупноватые, мягкие губы, светлые глаза. Чисто славянский тип, ничего восточного.

В свою очередь, Гордеев произвел на нее благоприятное впечатление. Белая тенниска оттеняла его загар, плотно обтягивала крепкую фигуру; открытое лицо гладко выбрито, лишь черные усики подчеркивают красивую линию губ.

– Я рад, что вы пришли, – улыбнулся он.

Они сделали заказ и сидели, просто глядя друг на друга.

Теплый вечер опустился на город. Сладко пахли липы, в воздухе носилась их желтая пыльца.

– Мне сорок шесть лет, – сказала Людмила. – Я вдова. У меня никогда не было детей и уже не будет.