Дневник сорной травы - Солнцева Наталья

Сыграли пышную свадьбу. Жених подарил невесте старинное золотое кольцо, которое привез из Франции. Молодые души друг в друге не чаяли, но тут грянула революция, за ней Гражданская война… Многочисленная семья рассыпалась по всему свету. Многие бежали от советской власти в Европу, Турцию и Китай, некоторые остались…

Тут история подходила вплотную к Платону Ивановичу Салахову, его сыну Арсению и внуку Юрию. Но кольцо странным образом исчезло. Никто о нем не упоминал. Куда оно делось после того, как Поль подарил его своей невесте? На этот вопрос и пытался найти ответ Платон Иванович. Успел ли? В тетрадях, переданных Гориным, записи обрывались…

– Приехали, Юрий Арсеньевич.

Водитель обернулся и посмотрел на хозяина, который сидел, уставившись в окно с потухшей сигаретой в зубах. Странный он какой-то последнее время…

– Юрий Арсеньевич!

– А? Да… приехали, вижу…

Салахов поспешно вышел из машины и направился в офис. По дороге он тяжело вздыхал и потирал подбородок.

Миновав приемную, он шумно распахнул дверь в свой кабинет и опустился в кресло. Любочка так и застыла с невысказанным приветствием на губах. Просидев неподвижно минут десять, Юрий бросил взгляд на край стола, куда секретарша складывала корреспонденцию. Сверху на бумагах лежало письмо…

Стараясь ни о чем не думать, он разорвал конверт и начал читать.

«Уважаемый господин Салахов! – писал неизвестный доброжелатель. – Пока вы занимаетесь бизнесом, Ваша жена предоставлена сама себе. Вам известно, что она не совсем здорова? Скрытая шизофрения – вот ее диагноз. Вы либо не замечаете этого, либо предпочитаете делать вид, что все в порядке. Вам так удобнее. А людям? Больной человек в моменты обострения может представлять угрозу для окружающих. Пока Вы спокойно спите, Ваша жена, босая и простоволосая, бродит по улицам и пугает прохожих. Неужели у Вас нет средств, чтобы поместить ее в хорошую клинику, где ей обеспечат надлежащий уход? Стыдно, господин Салахов, при таком богатстве экономить на здоровье близкого человека!»

Юрий закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Боже! Как он устал! Что за наваждение с этими письмами? Почему всем есть дело до него и Анны? Шизофрения! Он не то что за нее, уже и за себя поручиться не может. Возвращение в Петербург, на которое он так надеялся, принесло новые неприятности. Почему все так сложно, так запутано? Живут же люди, ходят по вечерам ужинать в ресторан, смотрят дома вместе телевизор, гуляют… воспитывают детей, наконец. А что за жизнь у них с Анной? Сплошные тайны, непонимание и раздражение!

«Да, да… – думал он. – Я знаю, что не могу не вызывать в ней ответного недовольства. Она же предупреждала меня, говорила – „конь может оказаться не по седоку“. Поди пойми, что она имела в виду на самом деле. Кто же мог предполагать все эти казино, карты, биржи, непонятные отлучки, а теперь еще и загородные дома, какие-то овцы, хождение босиком по ночам. Неужели все правда? И ведь ничего нельзя спросить, нельзя откровенно объясниться, как делают все супружеские пары в мире…»

Салахов встал и налил себе коньяка. Так и спиться недолго. Коньяк обжег горло, остановился в желудке тяжелым комком.

«Но почему я верю тому, что пишут? – спросил он себя. – Может, кому-то хочется поссорить нас. А как же агентство „Самсон“, тайно приобретенный дом? Не станет же адвокат Пономарев лгать? Надо проверить самому. Все, все проверить! В личных делах ни на кого нельзя полагаться…»

– Юрий Арсеньевич…

Робкий голос Любочки вернул его к действительности. Оказывается, он чуть ли не вслух разговаривает! Что подумают сотрудники?

– Да, – строго сказал Юрий. – Я вас слушаю.

– К вам пришли…

– К черту! – взревел он, вскочил и с шумом рухнул обратно в кресло, которое чудом не развалилось. – Никого не пускать!

Любочка выпучила накрашенные глазки и испуганно попятилась. В приемной топтались какие-то просители, нуждающиеся в благотворительной помощи. Салахов любил помогать деньгами, особенно музеям. Но сегодня он был не в духе.

– Хорошо… – дрожащим голоском ответила секретарша, норовя поскорее выскользнуть за дверь.

Тут Юрий Арсеньевич повел себя непредсказуемо. Он вскочил, так что кресло жалобно пискнуло и отъехало в сторону, схватил Любочку за плечи и хорошенько встряхнул.

– Вот именно! – закричал он. – У меня все в порядке! Прошу запомнить. Салаховых не так-то легко выбить из колеи! Не получится, господа! Купеческая душа простора требует! Поедем кутить, Любочка? С цыганами, чтобы шампанское лилось рекой!

Он сгреб недоумевающую секретаршу в охапку и поволок вниз по лестнице, под застывшими от удивления взглядами «ходоков». Сотрудники шарахались от шефа кто куда.

– Машину к подъезду! – гаркнул Юрий так, что задребезжали люстры. – Сию минуту!

Не помня себя, он выскочил из дверей офиса, буквально на руках внес Любочку в машину и бросил на заднее сиденье.

– Гони к Петракову! – крикнул водителю, падая рядом с ним на сиденье. – С ветерком!

Ресторан «У Петракова» славился русской кухней, цыганами и оркестром. Юрий один раз был здесь с Анной. Кухня ей понравилась, а цыганский ансамбль нет.

«Слишком шумно, – сказала она. – И все эти Маши-Груши с их пестрыми юбками и неестественной худобой так экзальтированны! Излишний надрыв утомляет…»

Мысли об Анне испортили Юрию настроение. Кураж пропал, и он, наконец, увидел, что притащил с собой в ресторан Любочку. Ее рыбьи глаза смотрели на него с такой преданностью, что хотелось плюнуть!

«Что я за человек? – сокрушался Юрий. – Вот сидит напротив женщина, готовая идти за мной в огонь и воду – так нет! Не надо! Мне подавай ту, что непонятна, недоступна…»

Он заказал то же самое, что в прошлый раз заказывала Анна. Даже тень ее была для него важнее и значительнее живой Любочки, которая сидела, ни жива ни мертва, и не соображала, что происходит.

– Нам, пожалуйста, супчику ракового с овощами и зеленью, – сказал Салахов официанту. – Потом… лосось, запеченный в карамели, с яблочным соусом. Ну и куриных котлеток, конечно.

– Все?

– Почти. Еще соленых черных груздей под водочку…

Анна была бы довольна таким заказом. Она любила поесть, а если уж пила, то делала это на славу.

– Я… не люблю водки… – пробормотала Любочка.

Юрий то ли не расслышал, то ли не захотел вникать, чего желает дама.

Принесли водку, холодную, запотевшую, и он сразу много выпил, не дожидаясь горячего. Любочка цедила то, что он налил ей в рюмку, и задыхалась от волнения. Она боялась, как бы не повторилось пережитое уже в «Европе»: господин Салахов проводит с ней вечер, галантно провожает до дому, прощается и уезжает.