Ее любили все - Вербинина Валерия

А Виктория смотрела на Кошкина и думала, что он очень симпатичный, но вот эта крайняя замкнутость и закрытость ему не идет. И еще она подумала, что дорого дала бы, чтобы увидеть, как капитан улыбается.

– Ну что, идем? – деловито спросил Макс.

Один за другим они потянулись к выходу из комнаты лжесекретаря. Последним из нее вышел сам Кошкин.

В спальне старого писателя пахло какими-то лекарствами, нафталином и пылью. Половица жалобно скрипнула под ногой капитана, и хотя он по долгу службы успел достаточно насмотреться на мертвые тела, он поймал себя на мысли, что ему хочется поскорее отсюда уйти.

Труп Адрианова лежал на кровати. Глаза писателя были закрыты, но нижняя челюсть отвисла, и на подбородке застыла струйка слюны.

Однако Кошкина больше всего занимал не вид тела, а телефон, который лежал на столе в нескольких шагах от убитого.

«Похоже, тот, кто лишил нас связи, все-таки забыл про него».

Капитан подошел к столу и взял телефон.

…Когда через несколько минут Кошкин вошел в бильярдную, Ира сразу же заметила, что у капитана на редкость мрачный вид.

Макс сразу же подошел к Кошкину.

– Ну, что? – с нетерпением спросил плейбой.

Тот отрицательно покачал головой:

– Сотовый я нашел, но та же история. Ни аккумулятора, ни карты. А у вас?

– Сотовый Маши пропал, а у ее матери его вообще никогда не было. Она не очень в ладах с современной техникой, как я понял. – Макс поколебался. – Кроме того, профессор исчез.

– Уехал?

– Нет. Просто его нигде нет. Кирилл с Викторией не могут его найти.

Кошкин вздохнул.

– И все-таки странно, что у вас нет сотового, – в другом углу бильярдной неприязненно бросила Надя домработнице. – Практически у каждого…

– Да что там, – поддержала ее Илона Альбертовна. – У любого школьника есть, и не один, а несколько!

– Между прочим, – рассердилась домработница, – от ваших телефонов может рак мозга приключиться, да! И вообще, зачем мне мобильник, если я в любое время могу позвонить отсюда?

– В смысле? – встрепенулась Лиза.

– Ну да, в гостиной же есть местный телефон, вы что, забыли? Там надо набрать код, если звонить в Москву, или…

В бильярдной поднялся гул голосов.

– Милочка! – вырвалось у Дмитрия. – Что ж вы нам сразу-то не сказали?

– Точно, телефон! – повторял обрадованный Филипп. – А я и думать о нем забыл!

Лев насмешливо покосился на него:

– А вот мне интересно: каким образом можно забыть, что у тебя дома есть телефон, а?

– Это не дом, а всего лишь дача, – отрезал Филипп, поднимаясь на ноги. – Я полтора года тут не был. Евгения, пока жива была, не очень любила нас сюда пускать.

Оживленно переговариваясь, все гурьбой вышли из бильярдной и направились в гостиную, где на тумбочке в углу действительно обнаружился допотопный, то бишь советских еще времен, желтоватый телефонный аппарат с диском. На правах хозяйки Илона Альбертовна уверенно оттеснила остальных от тумбочки.

– Мама, – крикнула Лиза, – мне срочно надо позвонить няне!

– А мне срочно надо позвонить друзьям, – парировала ее мать. – Чтобы они прислали другого, более квалифицированного следователя. – Она победно поглядела на Кошкина. – И еще этих, как их, санитаров, чтобы забрали тело.

Она сняла трубку. Капитан подошел к Виктории, которая осталась стоять у дверей.

– Значит, профессора Свечникова вы не нашли?

– Его нигде нет, – ответил за Викторию Кирилл. – Машина стоит во дворе, ее видно из окна. Но в доме его нет.

Олег Кошкин нахмурился.

– Еще одна загадка, – буркнул он и повернулся к своему бывшему коллеге. – Толя! Ты не видел профессора после того, как он вышел от меня?

Владимиров покачал головой.

– Не видел, но зато слышал. Он топал где-то наверху, ругаясь на чем свет стоит. – Толя ухмыльнулся. – А потом вроде как умолк. Но к нам не заходил.

– Послушайте-ка, а не могли вы его прикончить? – вмешался критик. – По примеру вашего коллеги, так сказать? Ну там, цеховая солидарность и всякое такое.

Олег Кошкин смерил его тяжелым взглядом и, судя по всему, собирался сказать что-то чрезвычайно резкое, но тут его отвлекла Илона Альбертовна. Прижав к уху трубку, она медленно поднялась со стула.

– В чем дело, мама? – сердито спросила Лиза.

– Телефон не работает! – трагическим голосом вскричала мать.

– Что? – болезненно вскрикнул Филипп.

Он выхватил у тещи трубку и принялся крутить диск, затем стал нажимать на рычаги. Тщетно: аппарат молчал.

– Так я и думал, – пробурчал Кирилл. В сущности, ничего подобного он не думал, но после исчезновения и порчи мобильников это было вполне логично.

– Ты! Черт бы тебя побрал! – напустился на домработницу Филипп. Губы его от злости стянулись в узкую, недобрую ниточку. – Ты не заплатила за телефон, и его отключили! Идиотка!

Наталья Долгополова вытаращила глаза.

– Я… да вы что? Я за все платила исправно! Как хозяин велел!

– Ага, платила, – веско уронил рыжий Каверин. – Себе в карман, конечно.

– Да у меня и квитанции есть! Он должен работать!

– Тогда почему не работает? – напустилась на нее Лиза. – Почему?

– Откуда мне знать? – бормотала домработница. – Может, провода порвались под тяжестью снега…

– Ну да, – насмешливо хмыкнул Подгорный. – В Россию в очередной раз пришла зима, и Россия в очередной раз оказалась к ней не готова.

Илона Альбертовна, в ужасе прижимая руки к груди, опустилась на стул. Один за другим гости потянулись к молчавшему телефону и стали пробовать разбудить его. Они трясли аппарат, нажимали на рычаги, вытащили вилку из розетки и вставили снова – на случай, если что-то с контактом; Ира даже погладила телефон и сказала ему умильным голосом что-то ласковое. По ее словам, с техникой такое обращение безотказно. Но все оказалось напрасным: желтоватый аппарат упорно не подавал признаков жизни.

– Связи нет, – наконец подытожил Макс.

Дмитрий Каверин опустился на диван, но тотчас же вскочил с него.

– Так, – объявил он звенящим от напряжения голосом, – с меня хватит. Я хочу уехать! Сейчас же! Вместе с женой! И вы не имеете права нас задерживать! – крикнул он Кошкину.

– Честно говоря, – поддержал его Кирилл, – я тоже хочу. Вечер был очень интересный, – он поморщился, – но что-то он чересчур затянулся.

– Вечеринка с отравлением, – зевнул Подгорный. – Присоединяюсь. Все эти тайны стали действовать мне на нервы. И вообще, – он таки не удержался от того, чтобы уколоть Викторию, – я всегда терпеть не мог детективные романы, расследования и прочую муть.

Олег Кошкин отошел к стене и скрестил руки на груди. Как-то незаметно вокруг него сразу же образовалось пустое пространство.