Полшага до мечты - Лазарева Ирина

— Так вы не желаете идти со мной под венец, капитан?

— Вы оказываете на меня давление, сударыня. Встаньте с меня, и тогда я смогу принять свободное, взвешенное решение.

— Не встану. Хочу получить ответ, не сходя с места.

— Да ты, оказывается, лежебока. — Матвей подхватил Аню на руки. — А ну, быстро одеваться. Сорок пять секунд на одевание!.. Гм… Еще б понять, куда ты побросала мою одежду…

Скоро раздался звонок в дверь. Аня пошла открывать. Когда кто-то был дома, дверь запиралась изнутри на засов, поэтому Сережа не стал отпирать замок своим ключом.

— Ты уже дома? — удивился он, снимая верхнюю одежду в прихожей. — Кто там? У тебя гости? — Из кухни доносился дробный стук ножа о разделочную доску: Матвей взялся резать салат, пока Аня накрывала на стол.

Сережа потянулся к вешалке и увидел знакомую куртку.

— Куда в ботинках?! — только и успела крикнуть Аня.

Последующие ее действия были направлены на то, чтобы не дать братьям разнести что-нибудь на скромной по размерам кухне: зачастую выражение радости мужчин столь же чревато последствиями для окружающей обстановки, сколь и кулачные бои.

— Дорогие мои, вы не виделись десять дней, а не десять лет, — рискнула вмешаться Аня, слегка задетая тем, что о ней, по всей видимости, начисто забыли.

Юля привела Тёмку и ушла довольная: удалось освободиться пораньше. Сережа продемонстрировал Матвею свою комнату. Аня предоставила брату возможность все устроить по своему вкусу — принадлежность помещения человеку юных лет бросалась в глаза со всей очевидностью. На письменном столе рядом с компьютером в беспорядке лежали книги разноречивые по содержанию, стены были увешаны фотографиями рок кумиров, репродукциями картин сюрреалистов, было несколько японских гравюр, однако здесь же «Улица в Овере» и «Звездная ночь» Ван Гога соседствовали с репродукциями картин Рембрандта, Дюрера, фресок Микеланджело. Особняком висела большая репродукция портрета Пушкина кисти Кипренского. Огромная фотография Матвея в кабине истребителя доминировала в этом смешении стилей и направлений.

Матвей взял в руки одну из книг.

— «Грани Агни йоги», — прочел он название. — Не припомню, чтобы ты увлекался чем-то подобным.

— Приятель дал почитать, я начал, но, по правде сказать, не заинтересовался.

Разговор за столом поначалу шел о Семене Павловиче. Матвей оставил его со спокойной душой: Зинаида Степановна своим неусыпным вниманием оказала в этом плане семье Иртеньевых немалую услугу.

— Останешься у нас до понедельника? — с надеждой спросил Сережа.

— Уеду в воскресенье, если не прогоните. Рассказывай, как учеба. Тебя хорошо приняли в классе?

— Нормально… Ребята нормальные, учителя тоже…

— Девочки нормальные… — в тон брату протянул Матвей. — В чем дело, Сережа? Не можешь найти с ними общий язык?

Юноша уныло пожал плечами:

— Не могу состыковаться, интересы не совпадают, одни ребята совсем никакие, другие чересчур заумные, девочки вместе с парнями пиво пьют и курят, держатся и разговаривают как парни — мне не нравится. А так, все неплохие…

— Ничего, пообвыкнешь, ты главное учись на совесть, я тебе говорил — сейчас все решает образование. Время крутых братков прошло. Специалисты во всех областях ценятся все больше и больше.

— У нас большинство ребят на экономические факультеты метят или в Финансовую академию.

— Матвей, ты бы о себе позаботился, — неосмотрительно вмешалась Аня. — Почему бы тебе не попробовать устроиться в гражданскую авиакомпанию. Насколько я знаю, командир воздушного судна зарабатывает приличные деньги.

Матвей имел привычку очень внимательно и проникновенно вглядываться в собеседника.

— Ты сейчас совсем не о том подумал, — сконфузилась Аня. Вот уж брякнула невпопад. Иди теперь объясняйся при Сереже! — Разве я не знаю, что мужчину унижает отсутствие достаточных средств, особенно если он блестящий специалист в своем деле, — точнее оформила она свою мысль.

— Анечка, хочу, чтобы ты знала с самого начала: из военной авиации я уйду только тогда, когда меня спишут по состоянию здоровья. Видишь ли, я — военный, не только по образованию, но и по убеждению, кроме того, мне небезразлично, на каком летательном аппарате подниматься в небо.

— Ань, ты на него зря не наседай, — неожиданно вступился за брата Сережа. — Пустое занятие и вредное. Он только расстроится.