Ее любили все - Вербинина Валерия

– Э… – пробормотал Лев, – ты меня извини, но вот этот момент никуда не годится. Он же не покидал дома! Мы все ходили по комнатам и искали профессора!

– Значит, у милейшего Олега Петровича был сообщник, готовый выполнять его указания, – тотчас же нашелся Макс. – А ружье, к примеру, было спрятано для отвода глаз. Представление продолжается, кукловод по-прежнему дергает за ниточки! И я не могу даже сердиться на вас, – с ожесточением продолжал он. – Пока я ходил вокруг да около, вы хладнокровно достигли своей цели! Ведь вы осматривали тело вашего убитого товарища, больше к нему никто не подходил! И вы тогда же, бьюсь об заклад, забрали у мертвеца пистолет. А потом, когда все думали, что вы просто запрете этих мерзавцев, и кто вслух, кто в глубине души упрекал вас за излишнюю мягкость, вы достали глушитель, да, да, и хладнокровно убили их, в упор, прикованных к батарее, когда они не могли сопротивляться. Браво, капитан! Глушитель вы, конечно, потом выбросили, пистолет положили на пол, открыли дверь и вышли! И когда вы спустились к нам, у вас было такое лицо – снова браво! – как будто ничего не произошло! Не знаю, как вы ухитрились имитировать звуки выстрелов в ваше отсутствие, но наверняка у вас под рукой было припасено какое-нибудь устройство. Что там сказано на этот счет у незабвенной миссис Кристи, а? – пронзительно крикнул он. – Виктория! Лев!

– Воздушный шар специфического назначения, – нехотя буркнул критик. – Только там были не выстрелы, а…

– Крик, – кивнула Виктория. – «Рождество Эркюля Пуаро». Кстати, не самый лучший из ее романов.

– И ведь до чего правильным был расчет, – с горечью сказал Макс, обращаясь к Кошкину. – Сколько ни проси людей держаться вместе и не расходиться, хоть один непременно уйдет! И я ушел, услышав выстрелы, прибежал, как идиот… и что я вижу? Трупы! Зачем я поднял пистолет? А вы бы что сделали на моем месте? Но тут врываются все остальные, видят убитых, меня с пушкой… кто виноват? Верно, я! Вы психолог, да? Или вы с самого начала считали меня дураком?

– Вы дали очень интересное объяснение сложившейся ситуации, – усмехнулся Кошкин, и по его лицу присутствующие видели, что этого человека невозможно ничем пронять. – Но я должен вам сказать, что оно больше подходит для какого-нибудь романа. Я не знал Евгению Адрианову, и меня послали расследовать ее смерть только потому, что Валентин Степанович настоял, чтобы ему дали лучшего специалиста в этой области. Каковым я и являюсь. А все остальное, простите, ваши домыслы. Уже одно то, что я должен был предвидеть, что встречу под видом вашего шофера своего бывшего коллегу, мало того – предвидеть, что этот коллега будет таскать с собой пистолет, и заранее запастись глушителем, чушь неимоверная. Да и устройства, которые должны в мое отсутствие имитировать выстрелы, тоже не лезут ни в какие рамки.

– В самом деле, – пробормотал Лев.

– Вот как? – вспылил Макс. – Тогда как вы объясните факт, что у вас в ванной валяются все наши мобильники, без аккумуляторов и симок? Может, они сами к вам пришли? Потому что Ира их там видела! – донес он до сведения присутствующих. – Мы искали их, искали, а они, оказывается, вот где! Ну-ка, Олег Петрович, как вы это объясните?

– Очень просто, – усмехнулся капитан. – Мобильники мне подбросили.

– Кто? – напирал Макс. – Я? Она? – Он ткнул пальцем в Викторию, которая молчала, хмуря брови, и делала какие-то заметки в своей записной книжке, которую они извлекла из сумки. – Кто мог это сделать, Олег Петрович, и главное – зачем?

Виктория захлопнула записную книжку и обвела присутствующих повеселевшим взглядом.

– Я знаю, кто, – неожиданно звонким голосом промолвила она. – И хватит орать, Макс. Олег Петрович тут совершенно ни при чем. Уж можете мне поверить!

– Я так понимаю, это должна быть последняя глава? – невинно поинтересовался Лев. – Финальное разоблачение, все дела?

– Тогда налейте мне еще, – попросила Илона Альбертовна. – Надеюсь, в бутылке не окажется цианистого калия? А то было бы как-то неловко, – пояснила она, кокетливо поводя плечиком. – Развязка – и очередной труп!

– Мама! – с укором пробормотала Лиза. Но Илона Альбертовна, не слушая ее, ловко опрокинула бокал и вызывающе улыбнулась.

– Вся ваша беда в том, что вы не можете посмотреть на ситуацию со стороны, – начала Виктория. – Вы находитесь внутри и не видите того, что вне. А между прочим, это очень важно.

И она улыбнулась.

– Виктория, если ты заготовила откровение, лучше поторопись, – буркнул Макс. – Не то как бы этот капитан с холодными глазами тебя не пристрелил из базуки, которую он припрятал где-нибудь в кармашке, а следом за тобой – и всех нас.

– Страсти какие! – вырвалось у Натальи Алексеевны.

– Нет, капитан тут ни при чем, – безмятежно отозвалась Виктория. – Каким бы он ни был – ну, я не знаю, исполнительным, влюбленным, упорным, – он никак не мог оказаться автором этой штуки.

– Автором? – пролепетала Лиза. – Виктория, о чем ты?

– Да, да, автором, – усмехнулась Виктория. – Потому что все мы попали в структуру детективного романа, вот в чем фокус. Классического, солидного, герметичного детектива, который сочетает закрытое пространство, множество подозреваемых и множество мотивов. И заканчивается, между прочим, эффектной и совершенно неожиданной развязкой.

– Она сошла с ума, – пробормотал Филипп. – Вот это номер! Какой роман? Какая к черту развязка? О чем вообще речь?

– Вика, с тобой все в порядке? – с тревогой осведомился Лев. – Я понимаю, одна мысль о том, что ты сидела за столом с убийцами-маньяками, хоть кого выбьет из колеи. А ты же еще их и уличила!

– Продолжайте, Виктория Александровна, – очень вежливо попросил Кошкин. И по блеску его глаз Виктория убедилась, что он понял, куда именно она клонит.

– Мне надо еще выпить, – пробормотала Илона Альбертовна и без всяких околичностей завладела бутылкой с остатками вермута.

– В чем-то, между прочим, Макс был прав, хоть и не до конца, – продолжала Виктория. – Понимаете ли, он всего лишь бизнесмен. Он не писатель и некоторых вещей, очевидных для писателей, не понимает. Но тем не менее он догадался, что нас не просто так искусственно отрезали от мира. И замысел – спровоцировать и выжидать, пока убийцу не вычислят либо он сам себя не проявит – понял верно. Но в отношении автора ошибся. Потому что автором было совершенно другое лицо. Это был человек, имеющий дело с детективным жанром; более того, это не просто читатель, а тот, кто сочиняет сам. Именно поэтому мы то и дело натыкались на стандартные ходы, описанные в литературе. Ужин, за которым собраны люди, которые могли быть причастны к некоему преступлению, переодетый сыщик в числе гостей, яд в бокале, толки о завещании, которого сначала нет, потом оно появляется, – все это элементы повествования, которое вы, не сомневаюсь, встречали в сотнях книг. В сущности, это штампы, более или менее талантливо использованные уже миллионы раз – но когда вы столкнулись со всем этим в действительности, то растерялись. Кроме того, автор очень ловко отводил от себя подозрения, подбрасывая то одну, то другую ложную улику – опять-таки вполне в духе романа. Это и мобильники в комнате капитана, и ботинки 42-го размера, завалявшиеся в кладовке, и лекарство, которое то ли употребляет один из гостей, то ли не употребляет. Несомненной удачей автора, конечно, надо считать то, что не только события развивались по законам детективного жанра, но и люди не устояли перед его магической властью. Вчера и сегодня мы все узнавали друг о друге что-то новое, со всех слетели маски, и я думаю, что больше всего об этом нам может рассказать Олег Петрович. Но самое главное заключается в том, что автор книги, или автор представления, или кукловод – называйте его как хотите – достиг своей цели. Он хотел найти тех, кто убил Евгению, и покарать их, и он добился своего. Возможно, он прибегнул к инсценировке потому, что понял: в обычной жизни ему никогда не уличить тех, кто ее убил. Значит, оставалось действовать методами, которые он уже не раз описывал. И результат, надо сказать, превзошел его ожидания… равно как и ожидания всех нас.