Голливудские мужья - Коллинз Джеки

Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.

– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?

– Вроде так, – согласился он.

– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.

– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.

Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.

– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?

Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.

Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.

– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?

– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.

Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.

– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?

Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.

– Реба, уймись.

– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.

Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!

Чувствуя себя победителем, он сунул руку в карман и извлек оттуда пачку банкнот. За день до этого он нанес визит в банк и взял из своего сейфа наличность, чтобы с ней рассчитаться.

– Сколько я тебе должен? – спросил он кратко и по-деловому.

Задумавшись на секунду, она расстегнула застежку своего фирменного «Фредерикса».

– Скажу, когда мы закончим. Он покачал головой:

– Нет, дорогая, так не получится. Потому что мы ничего не начнем. Я тебе должен деньги – вот и все. Остальное не продается.

Мэннон опасливо посмотрел на Мелани-Шанну, вышедшую к завтраку. В ниспадающем пеньюаре она выглядела вполне спокойной, золотисто-каштановые волосы завязаны сзади степенным узлом.

Сев напротив него, она протянула руку к жареному тосту.

– Доброе утро, – произнес он. Она что-то буркнула в ответ.

Он окинул ее вопросительно-изучающим взглядом. Он и понятия не имел, что его жена способна на такое буйство. Вчера вечером она просто оглушила его – да всех, кто оказался рядом с ее гремучим язычком. Ему пришлось просто выволочь ее из «Бистро», не то она вцепилась бы Уитни в горло. Эти две бабы уже навострили коготки к кошачьему бою.

По дороге домой она выплеснула на него все, что накопилось, отчехвостила Уитни под орех. Сила ее гнева пробудила в нем дремавшие чувства, и в уединении семейной спальни он заставил ее замолчать, предавшись с ней любви, какой не помнил со дня их брака. А ведь он не прикасался к ней больше месяца – почему? Уитни знай себе спит с Чаком. Почему он не может насладиться собственной женой? Даже если он намерен с ней разводиться.

– Как себя чувствуешь? – спросил он.

– Прекрасно, – ответила она, не поднимая глаз.

С тарелкой домашних блинов – любимое блюдо Мэннона – вплыла домоправительница. Он взглянул на Мелани-Шанну.

– Это ты заказала?

– Нет.

Ясно, на задушевный разговор она не настроена. Вчера она обвинила его в том, что он все еще влюблен в Уитни. Святая правда. Но признаться в этом – ни за что! И он отбивался, как мог.

Мэннон сейчас был в простое. Только что закончились съемки вестерна – крутого и малобюджетного. А до следующего фильма – несколько месяцев. Первые несколько недель он всегда наслаждался отдыхом, но если передышка затягивалась, он начинал ерзать и томиться от безделья.

В принципе захоти он – и от работы не было бы отбоя. Но такого желания не было. Важно сохранять благоразумие, и всякую новую работу он выбирал весьма тщательно. Карьера его достигла вершины, и покидать эту вершину он не собирался.

С утра он пребывал в прекрасном настроении. Еще бы – как смачно он вчера врезал Чаку Нельсону, впечатал кулак в эту тупорылую тварь. Какой кайф – посадить этого козла на задницу в присутствии всей киношной братии. И – что важнее всего – в присутствии Уитни.

Чак Нельсон – беспринципная скотина. Поделом ему. Трахать чужую жену за просто так – ишь чего захотел! Тем более, если это жена твоего бывшего друга!