Голливудские мужья - Коллинз Джеки

Она взяла салфетку и сунула в карман. Вполне возможно, очередное трепло. Болтунами были почти все, с кем ее успела свести жизнь.

Антонио и его дружки сновали вокруг Джейд, не выпуская из своего заколдованного круга.

– Ты, сага, новое лицо в городе, – предупредил Антонио. – Так что мы будем тебя защищать.

– Ладно тебе. – Она рассмеялась. – Нашли кого защищать. Я ведь из Нью-Йорка, забыли?

– Здесь полно красивых женщин, но тебе, bellissima, просто нет равных.

Джейд не смогла сдержать улыбку. Ох уж этот льстец Антонио! Сделать некоторые свои снимки ему удалось именно благодаря лести.

– Ладно, будь по-вашему. Вижу, что из окружения мне не вырваться. – Она притворно вздохнула. – Но тогда предоставьте мне краткий комментарий обо всем и обо всех. Для начала – кто это?

И она указала на Хевен, которая с демонстративно гордым видом потягивала возле бара водку-мартини.

– И правда – кто это? – удивился Антонио. – Еще одно новое лицо и тоже пока никем не обнаруженное.

– Она здесь как белая ворона, – заметила Джейд. Она уже успела обратить внимание на то, что дамы в подавляющем большинстве были одеты в безукоризненные туалеты от дорогих портных.

– Верно, – согласился Антонио. – И такая молодая. Хозе! – Он щелкнул пальцами, подавая знак художнику-гримеру с тщательно заведенным внутрь коком и восточным разрезом глаз. – Приведи сюда эту молодую даму. У нее интересный стиль. Может быть, я ее сфотографирую.

Хозе помчался исполнять команду. Джейд улыбнулась.

– Все еще подбираешь бродячих собачек.

– Да, – согласился Антонио, – и что? В этом есть своя прелесть.

Джейд окинула, взглядом затянутый тентом внутренний дворик. Ужин закончился, и теперь гости лихо отплясывали между столиками под резкие звуки диско. Антонио верховодил за своим столиком и продолжал представлять гостей, скачущих мимо в бешеном танце. По поводу любого у него была наготове какая-то сплетня. «Эта колется». «Это двоеженец». «Эта снимается в порнофильмах». «Этот – представляешь! – любит только двух женщин».

– Хватит! – Джейд решительно вскинула руку. – Наслушалась.

– Почему? – Такое отсутствие интереса Антонио искренне удивило. – Я говорю, как есть.

– Не хочу про это знать.

– Надо знать, сага, раз ты теперь здесь живешь, – сказал он обиженно.

– Да почему?

– Почему… она еще спрашивает…

Он умолк, потому что Хозе подвел к их столику Хевен.

Да, в этой девушке действительно было что-то необычное. Очень хорошенькая. И совсем еще девочка. Она так и светилась, так и пульсировала молодостью.

Силвер уже устала от приема. К счастью, гости и сами начинали расползаться. Вот и прекрасно. А Нору, черт бы ее драл, надо просто задушить. Что она себе думала, эта дура? Что Силвер придет в восторг, завидев братца Джека? А уж о Хевен и говорить нечего. Еще и заявилась позже всех, тоже мне, рок-звезда.

Сколько сил она положила на то, чтобы удержать свое звание: Силвер Андерсон – Суперзвезда. И сегодняшний вечер должен был стать ее триумфом, коронацией. И кто все испортил? Родная дочь и родной брат. От одного их вида у нее упало настроение. И чего ради Нора вообще их приглашала? Что она рассчитывала приобрести?

Поппи Соломен похлопала ее по плечу – попрощаться.

– Надо как-нибудь встретиться за ленчем, – с энтузиазмом воскликнула она.

– У меня на такие ленчи нет времени, – отбрила ее Силвер. Потом, вспомнив, что Поппи замужем за Хауэрдом Соломеном, а Хауэрд как-никак глава «Орфея», она добавила: – Поужинать, пожалуй, можно. – Ведь теперь она снова звезда, почему бы не вернуться и на большой экран?

– Я устрою в вашу честь ужин, – пообещала Поппи.

– Буду очень рада. – Силвер вдруг прониклась теплом к пухленькой блондинке с бело-розовой кожей. Они разговаривали едва ли не впервые в жизни, но обе понимали, какие преимущества несет в себе ужин в честь Силвер Андерсон.

– Моя секретарша позвонит вашей, – предложила Поппи, хорошо осведомленная в тонкостях голливудского протокола.

– Чудно, – согласилась Силвер с должным изяществом – и перешла к следующему гостю, покидающему прием.

20

У Уэса ломило спину. Он смотрел на загостившихся гуляк и думал: скорее бы вас унесло отсюда к чертовой матери! Сам он устал и пресытился, при этом был совершенно в здравом уме и трезвой памяти, зато Рокки нанюхался и напился до почти полного беспамятства.