Голливудские мужья - Коллинз Джеки

65

Атмосфера, царившая в ресторане «Ле Доум» на бульваре Сансет, пришлась Мэннону по вкусу. Сюда собиралась разношерстная публика: музыканты, продюсеры, агенты, прочие представители шоу-бизнеса. Столики стояли довольно свободно, в задней части ресторан подразделялся на четыре секции, и при желании всегда можно было уединиться.

Через бар Мэннон прошагал к столику Сейди Ласаль. Сейди была мощнейшим агентом. Коренастая, темноволосая, рука всегда где-то около яремной вены. Года два назад в ее жизнь ворвался жуткий скандал, когда в ее доме были совершены два убийства. Но Сейди не потонула в этой буре и стала заключать еще более выгодные и крупные сделки.

Она окинула Мэннона критическим взором.

– Ты все еще самый красивый сукин кот в Голливуде, – заявила она, опрокидывая порцию чистой водки. – Как насчет подснять восемь миллиончиков за одно вшивое кинишко?

Он улыбнулся.

– Если кто и даст мне такие деньги, Сейди, то только ты.

Со свободного кресла рядом с собой она взяла сценарий.

– Вот текст. Цену я тебе назвала. Это «Орфей» – они тебя очень хотят.

Взяв у нее сценарий, он спросил:

– Речь идет о солидном уровне?

– С карликами не танцую.

– Звучит интересно.

– Прочти. Они хотят заполучить Клариссу Браунинг…

– Если Кларисса согласится, я тоже, – быстро перебил он.

– Клариссе предлагается второстепенная роль, главную отдают Уитни.

Он искренне удивился.

– Моей Уитни?

– Я думала, она давно не твоя.

Он полистал страницы, выигрывая время, чтобы подумать. Ему предлагалось сыграть заглавную роль вместе с Уитни – за гонорар, вдвое превышающий сумму, какую он получил на прошлой картине. Почему же он мнется?

Потому что… он всегда был против актерской карьеры Уитни.

Потому что… актриса из Уитни никудышняя.

Потому что… с какой стати он должен платить половину от этих восьми миллионов долларов Мелани-Шанне, с которой собирается разводиться?

– Слушай, – сказала Сейди, – ты знаешь, я никогда ничего тебе не навязываю, но этот сценарий я прочла, и он неплох. – Она сделала паузу, подала официанту знак принести еще одну порцию водки. – Кроме того, ты станешь стоить в два раза дороже и попадешь в новую категорию. Это не значит, что такие деньги нам теперь будут платить всегда, но мы выходим на принципиально новый уровень. И мне это нравится.

– Деньги неплохие, кто говорит. Она приподняла бровь.

– Ну, слава Бо-огу!

– Но надо подумать.

– Ты будешь думать, соглашаться ли на восемь миллионов долларов? В чем дело?

– Личные проблемы.

Она пронзила его взглядом.

– Какие именно? Женился в знак протеста на техасской красотуле и теперь хочешь от нее избавиться? Или из-за близости Уитни твои гормоны начнут работать сверхурочно?

Он засмеялся. Она так хорошо его знала. Сейди примирительно положила руку ему на запястье.

– Вот тебе мой совет. Бери деньги и беги. Эти деньги – бросовые. А сценарий, повторяю – нормальный. Не «Офицер и джентльмен», но играть есть что. И Уитни со своей ролью справится. – Она пожала плечами. – Но если хочешь отказываться, то и это не страшно. Я твой агент, могу советовать, а решаешь ты сам.

Мэннон кивнул. Восемь миллионов долларов, а он кочевряжится! Господи! Да, многое он теперь может себе позволить!

Вечеринка началась в девять часов, когда завалились друзья Эдди и Хевен. Она разглядывали дом, приговаривая: «Вот это клево!» и «Домик не кислый».

Но от этого обалдения они пришли в себя довольно быстро. Были извлечены на свет ящики с пивом, коробки с пиццей, пакетики с травкой.

Хевен наслаждалась всеобщим вниманием. Это был ее дом, и она расхаживала по нему гордой походкой, позабыв и думать о том, чтобы вынести вечеринку за его пределы. Народ все прибывал – прошел слух. Открытая вечеринка – почему бы не приехать повеселиться?

Эдди собрал свою группу, и они сыграли несколько старых вещей Элвиса Пресли – пела Хевен. Когда она только начинала петь, ей по-настоящему нравилась громкая музыка – чем громче, тем лучше. Что угодно, лишь бы не походить на мать. Голос у Силвер был мощный, сильный. В свое время ее сравнивали со Стрейзанд и Гарленд. Но с годами – чего только не было в эти годы! – голос загустел, погрубел. Однако Силвер всегда была традиционной певицей – она пела в шоу прекрасные вещички, написанные Сэмми Каном, Колом Портером и другими выдающимися композиторами сороковых и пятидесятых.