Голливудские мужья - Коллинз Джеки

Были и хорошие новости: «Клауд косметикс» для рекламных фотосъемок наняла Антонио. Ведущий режиссер видео, Шейн Диксон, должен был снимать рекламный ролик, и она вовсю готовилась: прическа, одежда, подбор косметики. Задача – довести свой внешний облик до идеала.

Работать с Антонио – одно удовольствие. Во-первых, весело, во-вторых, его фотографии – настоящее чудо, радость для глаз. Он сочетал стиль Нормана Паркинсона с изыском Скавулло и ясностью и оригинальностью Энни Лейбовиц.

Джейд проводила с ним и его богемными друзьями все больше и больше времени. Они ходили по шикарным ресторанам, развлекались на вечеринках, а пятницу и субботу обычно завершали в частном клубе «Трамп», где ели и танцевали до утра.

Что и говорить, это была прекрасная терапия. Долгие годы она сидела на исключительном контракте у Марка Рэнда. Теперь она вновь перешла на свободные хлеба.

О Марке она пыталась не думать; всякий раз, когда он все-таки заползал в ее мысли, она немедля изгоняла его. Был роман – и сплыл.

Finito.^[6]

И очень хорошо.

Разъезжая по городу с Антонио и его друзьями, она не могла остаться незамеченной. Кое-кто пытался на нее посягнуть. Желтолицый продюсер с плохими зубами и пустыми глазами сделал ей предложение, от которого она легко смогла отказаться. Пребывающий в постоянном наркотическом дурмане пуэрториканец сообщил ей, что в жизни не встречал более сексуальной женщины. Околосветский француз в мешковатых джинсах и фирменном свитере сказал ей, что знает абсолютно всех и поможет ей стать звездой.

Мужчины. Какое-то время надо от них отдохнуть. Тут она встретила Шейна Диксона и засомневалась – а может, не надо? Ведь кто-то должен помочь ей навсегда забыть Марка?

Шейн Диксон был коренастым крепышом, темноволосым и бородатым. Ей нравилось, что он не стал на нее кидаться, как большинство мужчин. Какое-то время они принюхивались друг к другу. Он проводил пробные съемки с отстраненным профессионализмом. Он хотел добиться определенного образа для серии коммерческих роликов и не собирался начинать съемку, пока этого образа не добьется.

В конце концов он пригласил ее пообедать и обсудить, к чему же именно они стремятся. Они поехали в Мелроуз, в «Ньюклеус-нюанс», и весь вечер проговорили о том, что коммерческие ролики – это подлинный вид искусства в кинематографе.

– Если снимаешь двухчасовой фильм, можешь где-то напортачить, потерять накал, потом выйти на уровень снова – на это есть время. А в коммерческом ролике или видеоклипе ты должен найти слиток золота за две минуты. Для ошибок нет места.

– Вы женаты? – спросила она. Кожа ее подрагивала, она вся превратилась в слух. У нее уже давно не было мужчины, и хотелось снова ощутить себя желанной.

– Да, – ответил он и притронулся через стол к ее руке. – Но мы не живем вместе. Она меня не понимает.

Неужели мужчины до сих пор прибегают к этому трюку? Невероятно.

Он пригласил ее к себе, но она отказалась. Одного женатика в ее жизни было достаточно.

А потом, как-то под вечер, когда она вернулась после целого дня съемок и хотела только поесть и завалиться спать, позвонил Марк.

– Я в городе, – сказал он. – И, если честно, звоню из вестибюля твоего дома. Нам нужно поговорить, Джейд. Я поднимусь?

30

Сказать, что ночью все кошки серы, может только глухой, бесчувственный и слепой. От ее негромкого постанывания в секунды блаженства до настойчиво-хрипловатых просьб (Силвер не скрывала от него, что именно доставляет ей наибольшее наслаждение) и ухоженной, излучавшей дорогие запахи плоти, – все было другое. Поезди на обшарпанных «Тойотах», а потом сядь за руль «Бентли».

Уэс поменял позу, позволив Силвер оседлать его. У нее было плотное тугое тело девочки-подростка. Спелые груди, крепкие бедра (но не каменные, как у его шведки), плоский живот. Она наслаждалась сексом, упивалась им, к чему он не привык. Реба лежала на спине, как выброшенная на берег камбала. Другие женщины прибегали к брани просто для красного словца. Когда Силвер сказала: «Я хочу потрахаться всласть, Уэс», она не пустословила. И Уэс выполнил ее просьбу. Ах, как хорошо было им обоим!

Ритмично вращая бедрами, она опустила к его рту грудь с напрягшимся соском, и он послушно впился в него губами. Даже вкус и то был другой.

Он чувствовал – момент высшего наслаждения уже близок. В голове замелькали обрывочные мысли – все произошло так быстро.