Все только хорошее - Стил Даниэла

— Надеюсь услышать тебя сегодня вечером.

— Договорились.

Она повесила трубку и, стиснув зубы, поспешила в прихожую, чтобы открыть Джейн. Все это время та стучала по двери своей коробкой для завтраков. Черная блестящая краска местами облупилась. Заметив это, Лиз ужаснулась и накричала на дочку, отчего та в слезах умчалась к себе в комнату. Лиз пришла туда же и тяжело опустилась на кровать, чувствуя, что еще немного, и она тоже заплачет.

— Прости меня, моя хорошая. У меня был тяжелый день.

— У меня тоже! Я свой поясок потеряла.

Розовое платье она носила с белым поясом, который ей очень нравился. Этот поясок, так же как и многое другое, ей подарил Берни, и поэтому он был особенно дорог Джейн.

— Папочка принесет тебе другой. Джейн тут же успокоилась, хотя все еще продолжала шмыгать носом, и поспешила в объятия матери. Всем им сейчас приходилось непросто. Лиз устала. Берни совершенно издергался в ожидании, ведь ребенок мог родиться со дня на день. Джейн тоже не понимала, радоваться ей или огорчаться, рождение малыша теперь не казалось ей таким уж замечательным событием. Внезапное появление Чендлера Скотта вряд ли могло улучшить кому-либо настроение. Лиз поставила перед Джейн тарелку с горячими булочками и стакан молока. Дождавшись, когда та сядет делать уроки, Лиз тихонько вышла из комнаты и направилась в гостиную. Немного помедлив, она набрала номер Берни. Тот поднял трубку сам; судя по тону, он был чем-то занят.

— Здравствуй, милый. Можешь говорить? Она чувствовала себя совершенно разбитой.

— Нет, нет, все нормально. — Внезапно Берни всполошился:

— Что — началось?!

— Нет.

Она рассмеялась. До срока оставалось еще две недели, к тому же доктор предупредил ее, что скорее всего она будет ходить дольше срока.

— С тобой все в порядке?

— Да… Более или менее. — Она хотела поговорить с Берни прежде, чем он вернется домой. Рассказывать о Чендлере Скотте при Джейн она бы не рискнула. — Сегодня произошла одна очень неприятная вещь.

— Ты что — ушиблась?

Можно было подумать, что это говорит не Берни, а бабушка Руфь. Лиз усмехнулась.

— Нет. Мне позвонил один мой старинный приятель. Вернее, мой давний враг.

Берни недоуменно нахмурился. Разве у нее были враги? Ему, во всяком случае, она о них ничего не говорила. Он не знал об этом ровным счетом ничего.

— И кто же это такой?

— Чендлер Скотт.

Надолго установилось молчание.

— Если не ошибаюсь, это твой бывший супруг, верно?

— Если так можно выразиться. Мы прожили с ним в общей сложности месяца четыре — не больше. А официально — и того меньше.

— Откуда он взялся?

— Наверное, вышел из тюрьмы.

— Но каким образом он сумел разыскать тебя?

— Он общался с моей прежней хозяйкой. Она назвала ему мою новую фамилию и сказала, где мы живем. Только и всего.

— Прежде чем говорить это незнакомому человеку, ей бы следовало посоветоваться с тобой.

— Я думаю, она ни о чем таком даже не подозревала. Лиз попыталась сесть поудобнее. Что бы она ни делала, она постоянно испытывала крайнюю неловкость. Она не могла ни сидеть, ни стоять, ни лежать. Даже дышать ей стало труднее — дитя теперь постоянно двигалось.

— Что ему надо?

— Он заявляет, что ему хочется увидеть Джейн.

— Но зачем? — ужаснулся Берни.

— Я думаю, на самом деле ему нужна совсем не дочь. Он сказал, что собирается «обсудить» с нами эту проблему. Если мы откажемся от встречи с ним, он обратится к адвокату, и тот просто обяжет нас отпускать девочку на встречи с отцом.

— Очень уж это похоже на вымогательство.

— Так оно и есть. И все же я думаю, нам следует переговорить с ним. Я обещала позвонить ему сегодня вечером. Он остановился где-то на Марине.

— Я с ним поговорю. Ты в эти дела не вмешивайся. — Берни забеспокоился. Лиз в ее нынешнем положении только этого еще и не хватало…

— Я думаю, нам тоже стоит поговорить с адвокатом. Возможно, у него уже нет никаких прав.

— Это неплохая идея, Лиз. Я займусь этим прямо сейчас.

— У тебя есть с кем связаться?

— У нас есть свои юрисконсульты. Кого-то они мне обязательно порекомендуют.

Берни повесил трубку, и Лиз снова пошла в детскую — посмотреть, сделала ли Джейн работу по математике. Та уже начала собирать учебники. Заметив Лиз, девочка вопросительно посмотрела на нее и спросила:

— Папа привезет мне новый поясок?

Лиз тяжело вздохнула и опустилась на кровать.

— Ой, миленькая… Я совсем забыла… Мы попросим его об этом сегодня вечером.

— Мамочка…

Джейн зарыдала. Лиз готова была расплакаться сама. Ей и без того было тяжело; видеть же, как страдает Джейн, было выше ее сил. Бедняжка Джейн понимала, что с появлением ребенка ее жизнь станет совсем иной. Она хотела быть этим ребенком сама. Продолжая всхлипывать, Джейн забралась на колени к матери. Они сидели так довольно-таки долго. После того как Джейн успокоилась, Лиз взяла ее с собой на прогулку. По дороге домой Джейн вдруг захотела купить для папы букет цветов, и Лиз позволила ей выбрать несколько ирисов и нарциссов.

— Ты думаешь, ребенок родится уже скоро? Джейн посмотрела на мать не то с опаской, не то с надеждой. Педиатр сказал Лиз, что девочка уже выросла и поэтому особых проблем не предвидится — она, мол, быстро привыкнет к тому, что у нее появился братик или сестренка. Однако Лиз уже начинала в этом сомневаться.

— Не знаю, моя хорошая. Надеюсь, что скоро. Мне уже надоело быть такой толстой. Они обменялись улыбками.

— Ты выглядишь совсем неплохо. Не то что мама Кэти. У нее лицо стало как у хрюшки. — Джейн смешно раздула щеки. — А на ногах появились такие синие штуки.

— Это варикозные вены…

К счастью, у Лиз ничего подобного не было.

— Как это ужасно — иметь ребенка… Правда?

— Ну что ты! Конечно же, нет! Это прекрасно, пусть у некоторых и случаются подобные вещи. Все это не так страшно, как кажется, и потом совершенно забывается… Если у тебя и у человека, которого ты любишь, есть ребенок, лучше этого нет ничего.

— А ты любила моего настоящего папу? — внезапно посерьезнев, спросила Джейн.

Лиз на мгновение растерялась, пораженная тем, что девочка решила спросить об этом именно в тот день, когда ей позвонил Чендлер Скотт, человек, которого она ненавидела больше всего на свете. Сказать об этом Джейн она не могла — ни сейчас, ни потом, ведь она так любила ее.

— Да. Любила. И даже очень сильно.

— А как он умер?

Джейн никогда не спрашивала ее об этом. Оставалось надеяться, что девочка все-таки не слышала сегодняшнего телефонного разговора…

— Он погиб в катастрофе.

— В автокатастрофе?

Этот вариант был не хуже и не лучше любого другого.