Отныне и вовек - Стил Даниэла

Поступили новые товары, появились новые покупатели и старые клиенты, которые требовали чего-нибудь новенького, но хотели при этом, чтобы вещи подогнали по фигуре немедленно.

Забот прибавили попавшие не туда накладные, а две партии товаров, которые были так нужны Джессике, не пришли вовсе.

Катсуко ничем не могла помочь, так как была по горло занята подготовкой к предстоящему показу мод. Зина в это время развлекала как могла покупателей, пока Джесси пыталась разобраться с обрушившимися на них проблемами. И со счетами.

Следующие две недели были во многом схожими.

Харви Грин появлялся в магазине дважды, оба раза чтобы обсудить незначительные детали с Джессикой, касающиеся привычек ее и Яна, но она мало что могла рассказать ему.

Равно как и Ян. Они жили обычной жизнью, им нечего было скрывать. Девушки в магазине все еще не знали, что происходит, и две недели спустя после внезапных отлучек и исчезновений Джесси были слишком заняты, чтобы задавать вопросы.

Они пришли к выводу, что проблема, какой бы она ни была, разрешилась сама собой, а Астрид была слишком воспитанна, чтобы спросить напрямик.

Ян с головой окунулся в свою книгу, и два последующих появления в суде прошли гладко. Как Мартин и предсказывал, залог не аннулировали, на это не было даже и намека.

Джессика оба раза ходила с Яном в суд, однако там не происходило ничего заслуживающего внимания. Он садился рядом с Мартином, они обсуждали что-то вполголоса перед судьей, а потом все расходились. Теперь это казалось частью их повседневной жизни, беспокоиться им стоило о других вещах. Джесси расстраивалась из-за неприбывшей части осенних товаров и о другом заказе, который до нее тоже не дошел, тогда как деньги на ее банковском счету таяли. Ян сражался с девятой главой и был безразличен ко всему на свете. Так, своим чередом, шла их обычная жизнь, как бы в противовес рутинным появлениям перед скучавшим судьей.

Месяц спустя о себе дал знать Харви Грин, прислав к оплате первую половину счета, составлявшего его гонорар. Тысяча восемьсот долларов. Выписка счета пришла на бутик, как Джессика и просила. При виде суммы она открыла от изумления рот и чуть не упала со стула. Тысяча восемьсот долларов.

Совершенно ни за что. Он ни черта не нашел, кроме имени мужчины, с которым Маргарет Бертон дважды обедала и ни разу не спала. Бертон, похоже, была чиста. Коллеги по работе считали ее порядочной женщиной, хотя и не очень общительной, но надежной, с которой приятно работать. Несколько человек назвали ее сдержанной и угрюмой. В ее прошлом не было бурных романов, никаких проблем с наркотиками или склонности к алкоголю. Она ни разу не возвращалась ни в один отель на Маркет-стрит и не пригласила ни одного мужчину в свою квартиру с тех пор, как была установлена слежка.

После работы каждый вечер возвращалась домой одна, за месяц, опять же одна, сходила три раза в кино, попытка познакомиться с ней в автобусе не имела успеха. Помощник Грина несколько кварталов строил ей глазки, как он сказал, получил обнадеживающий взгляд в ответ, а затем решительное «нет», когда пригласил ее выпить. Он добавил, что она его чуть не послала. В худшем случае Бертон была смущена, а в лучшем – шла сразу за Девой Марией, и позиция Яна будет выглядеть очень неубедительно в суде. Им просто необходимо было что-то раскопать. Но они ничего не нашли. Теперь же Харви Грин требовал половину своего гонорара. А они даже не могли отказаться от его услуг. Мартин убедил их, что за ней нужен глаз да глаз до самого суда и, возможно, во время, хотя он, как и Грин, признали, что, по всей видимости, в полиции ей порекомендовали вести себя осторожно. Обвинение не хотело, чтобы мисс Маргарет Бертон сгорела на каком-нибудь паршивом романчике за несколько недель до суда.

Грин не выполнил поставленной задачи и в отношении ее прошлого. Когда-то она была замужем – в возрасте восемнадцати лет, брак был расторгнут через несколько месяцев. Но он не знал причины, не знал и за кого она вышла.

Ничего. Об этом не было свидетельств, возможно, именно поэтому она не сообщила об этом факте во время предварительных слушаний. То, что Грин узнал, ему рассказала женщина, с которой Маргарет Бертон работала.

Вскрыв остальную почту, Джесси сидела за своим столом, уставившись на счет Грина. Выписка счета от Мартина на пять тысяч, который они все еще должны были оплатить, и девять счетов из Нью-Йорка за товары весеннего ассортимента. Счет Яна на двести сорок два доллара за медосмотр двухмесячной давности, по-прежнему неоплаченный, плюс ее собственный, за рентгеновский снимок грудной клетки, на сорок долларов, а также счет из магазина пластинок на семьдесят четыре доллара, где она кутнула до отъезда в Нью-Йорк. Сидя теперь в своем кабинете, Джессика задавалась вопросом, почему она тогда решила, что семьдесят четыре доллара за пластинки – это сущий пустяк.

Она помнила, как обмолвилась об этом Яну. Да-а… Не так уж много, если не нужно платить десять тысяч долларов в счет адвокатских расходов.., а торговец цветами.., а химчистка.., а аптека… Джесси чувствовала, как что-то сжимается у нее в груди, когда она пыталась суммировать расходы. Она сняла трубку, посмотрела на визитку в записной книжке и позвонила.

До встречи с агентом Джесси переговорила с банком, и ей более или менее повезло. Основываясь на предыдущем исполнении ею своих обязательств, банк согласился оставить ссуду не покрытой дополнительным обеспечением. Она могла продать машину. В глубине души Джессика надеялась, что ей не позволят. Но теперь у нее не было выбора.

Она продала «моргай» в два часа дня. За пять тысяч двести долларов. Спасибо и на том. Она положила деньги на счет до закрытия банка и послала чек на пять тысяч долларов Мартину Шварцу. Ему было уплачено. Теперь Джессика могла перевести дух, они были спасены. Неделями ей снились кошмары о том, как Барри Йорк угрожает отправить Яна назад в тюрьму. Услуги юриста оплачены. Если с ней что-то случится, у Яна будет официальный защитник.

После этого Джессика сняла тысячу восемьсот со счета «Леди Джей», чтобы оплатить услуги Грина. Она вернулась в бутик в половине третьего с раскалывающейся головой. Астрид появилась в половине пятого.

– Выглядишь не очень счастливой, леди Джей. Что-то не так?

Астрид была единственной, кто называл ее так. Джесси устало улыбнулась:

– Поверишь, все не так.

– Нет. Не поверю. Не хочешь ничего рассказать?

Астрид потягивала кофе, который ей приготовила Зина.

Джесси сделала отрицательный жест и покачала головой:

– Рассказывать особенно нечего. Как прошел день у тебя?

– Получше. Но я не рисковала. Встала в одиннадцать и провела утро у парикмахера.