Возраст любви - Стил Даниэла

— Счастье, любовь, радость!.. — передразнила Луиза. — Почему бы тебе не перестать рассуждать о высоких материях и не рассказать о ваших сексуальных привычках? Хотела бы я знать, как давно вы встречаетесь… Может быть, это у вас началось еще до того, как умер папа? Или все‑таки нет?

— Как ты смеешь говорить подобные вещи, Луиза! — возмутилась Аманда. — Ты же прекрасно знаешь, что это неправда! Я… Мы начали встречаться с Джеком после того, как накануне Рождества я побывала у него в салоне на вечеринке. Помнишь, Джен, ты пригласила меня? Пол тоже должен был подъехать, но он тогда не смог, и ты…

— О боже! — ахнула Джен. — Не могу поверить!.. Как ты могла?!

Она посмотрела на мать и заплакала, а Пол бросил на отца мрачный и гневный взгляд. Джерри, муж Луизы, сосредоточенно разглядывал свою пустую тарелку, словно надеялся обнаружить там что‑нибудь интересное, и думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог оказаться в другом месте. Все происходящее его не особенно трогало; кроме того, Джерри всегда считал, что проблемы семьи его жены никакого отношения к нему не имеют.

Что касалось мужа Джулии, то его как будто и вовсе не было в комнате.

— Почему бы нам не успокоиться и не вспомнить, что все мы взрослые люди? — Голос Джулии, как всегда, был голосом здравого смысла, и Аманда испытала признательность к дочери Джека, хотя едва ее знала.

— Я думаю, это хорошая мысль, — вставил Джек, воспользовавшись тем, что Джен и Луиза обескураженно молчали. — Давайте‑ка лучше выпьем еще шампанского, — может быть, это поможет нам собраться с мыслями.

В мертвой тишине он разлил вино и, подняв свой бокал, повернулся к Аманде.

— За тебя, дорогая, — сказал он. — И спасибо за угощение! У тебя получился отличный ужин!

Аманда благодарно кивнула, но в глазах у нее стояли слезы. Кроме Джека и Джулии, никто больше не притронулся к своим бокалам.

— Так когда вы поженитесь? — спросила Луиза, глядя на мать и Джека с откровенной неприязнью. — Или вы всем на посмешище так и будете изображать из себя тайных любовников?

— Мы не собираемся вступать в брак. Во всяком случае — официально, — ответил Джек, и Аманда с удивлением посмотрела на него. Она не ожидала, что он хотя бы мысленно может допустить, что их отношения могут быть похожи на брак, пусть и на неофициальный. С его стороны это, безусловно, было большой жертвой. — Нам это не нужно, поскольку мы как‑никак старше вас. Кроме того, мы не собираемся заводить детей… — («Слава богу! Спасибо и на этом», — вполголоса пробормотала Луиза.) — Поэтому мы прекрасно сможем жить вместе и без оформления наших отношений.

Тут Джулия не сдержала улыбки. Она хорошо знала, как Джек относился к браку. Оформить отношения официально — для него не могло быть ничего хуже этого.

— Что касается вас, — продолжал Джек, — то мы решили, что никто из наших детей от этого не проиграет и не потеряет в деньгах. Если, разумеется, именно это вас волнует… — прибавил он, не скрывая своего раздражения, и Аманда поняла, что Джек тоже начинает злиться. — Нам казалось, — добавил он, сделав над собой усилие, чтобы удержать свои эмоции под контролем, — что вы обрадуетесь счастью своего отца или своей матери. Это было бы только естественно. Мы любим вас — именно поэтому мы и решили поделиться с вами, своими детьми, нашей радостью. Но, как видно, мы в вас ошиблись. Вы не способны ни порадоваться за своих родителей, ни поблагодарить судьбу за то, что все устроилось именно так, а не иначе.

Он всерьез разозлился на агрессивный эгоизм Луизы и Джен, да и Пол, который до сих пор не произнес ни слова, заставил его испытать острое родительское разочарование. Джек был лучшего мнения о своем сыне.

— Как ты могла, мама?! — спросила Джен, вытирая платком слезы, катившиеся по ее лицу. — Ведь ты же терпеть его не могла! Ты сама говорила, что он такой… такой… — Она всхлипнула и не смогла продолжать. Метнув на Джека уничтожающий взгляд, Джен снова прижала к глазам платок, и ее плечи затряслись от рыданий.

В ответ Джек только рассмеялся и взял Аманду за руку.

— Возможно, когда‑то все так и было, как ты говоришь, Джен, — сказал он. — Но времена меняются, а люди меняются еще быстрее. Отчего вы, словно древние старички, не хотите замечать перемен к лучшему? Да, раньше отношения между мной и вашей матерью были, гм‑м… достаточно прохладными, если не сказать больше. Но ведь и я раньше был совсем другим. Мы оба стали лучше от того, что теперь мы вместе, и вы все от этого только выиграете. Например, мы часто говорим о вас — о тебе и о Поле — и стараемся что‑то придумать, чтобы помочь вам. Ваше счастье нам небезразлично. Вот почему нам было так важно, чтобы вы знали…

— Да посмотрите вы на себя! — воскликнула Луиза, резко отодвигая стул и поднимаясь из‑за стола. — Разве вы не видите, какое отвратительное и жалкое зрелище вы собой представляете? В вашем возрасте мужчины и женщины обычно не спешат сорвать с себя трусики и прыгнуть в постель друг к другу. Ты, мама, едва сумела дождаться, пока пройдет год с тех пор, как умер папа. Можно подумать, что тебе просто неймется!

— Луиза! — Аманда тоже встала. Ее лицо залила краска гнева. — Разве ты забыла, каково мне было, когда умер твой отец? Разве не ты уговаривала меня съездить с вами в Европу, чтобы я могла немного развлечься и прийти в себя?

— Тогда мы просто не знали, какого рода развлечения тебе нужны, — парировала Луиза. Ее лицо было искажено гримасой отвращения. — В общем, мама, спасибо тебе за приятный вечер. Надеюсь, вы с Джеком будете счастливы. У вас по крайней мере есть что дать друг другу. Впрочем, кролики в норе тоже могут быть счастливы. Идем, Джерри…

Последние слова относились к мужу Луизы, который поднялся одновременно с ней и теперь неловко переминался с ноги на ногу. Услышав обращенные к нему слова, Джерри взял жену под руку и, кивнув на прощание, повел ее к выходу.

Когда дверь за ними захлопнулась, Джен разрыдалась в голос, и Пол обнял ее за плечи.

— Джен, дорогая, не надо… — растерянно проговорила Аманда. Для всех это был очень нелегкий вечер, но тяжелее всего он дался ей самой и Джеку.

— Как ты могла, мама, как ты могла?! — продолжала судорожно всхлипывать Джен. — Зачем ты рассказала нам об этом? Неужели ты не понимаешь, каково нам было выслушивать твои признания? Уж лучше бы мы так ничего и не узнали!

— Почему бы нет? — вставил Джек, который не испытывал ни стыда, ни смущения. — Разве ты не дочь Аманде? Почему твоя мать не может поделиться с тобой своими горестями и радостями? Неужели ты не хочешь, чтобы она была счастлива?