Возраст любви - Стил Даниэла

— Но ведь это продолжается уже почти целый месяц, — убеждал он ее. — Мы должны выяснить, в чем дело. Вдруг у тебя язва желудка? На ранних стадиях ее можно легко вылечить, но если запустить…

— Вряд ли это язва, — возражала Аманда. — Ведь питаюсь‑то я нормально. Правда, я читала, что язвенная болезнь может развиться и на нервной почве, но мне почему‑то кажется, что причина в другом…

Между тем на протяжении нескольких недель, прошедших после неудачного ужина, она была подвержена частым и необъяснимым сменам настроения. Нередко Аманда впадала в беспричинную депрессию, однако она была склонна приписывать это своим расстроенным чувствам. Реакция дочерей ранила ее сильнее, чем она могла в этом признаться Джеку. Кроме того, раз или два Аманде снились кошмары про нее и Мэтта, который бранил ее и обвинял в разврате и супружеской измене. Любой психоаналитик сразу сказал бы Аманде, что ее преследует комплекс вины, однако она не считала его достаточно сильным, чтобы он мог повлиять на ее чувства к Джеку. Скорее наоборот: она чувствовала, что с каждым днем любит его все больше и что их «роман» уже перешел во что‑то гораздо более серьезное.

В марте Джек пригласил Аманду на вручение призов Американской киноакадемии, которое должно было состояться в этом году непривычно рано. Правда, он уже давно не имел непосредственного отношения к киномиру, однако влиятельные клиенты, которые одевались в его салоне, никогда не забывали пригласить Джека на это престижное и важное мероприятие. Аманда, напротив, в последний раз присутствовала на вручении «Оскара» ровно двадцать восемь лет назад, когда золотая статуэтка за лучшую женскую роль была присуждена ей самой, и ей было очень интересно снова побывать на церемонии. Поэтому она без колебаний согласилась пойти с Джеком на этот кинопраздник. Джек выписал ей из Парижа уникальное платье от Жан‑Луи Шерера — из белого атласа, с расшитыми черным бисером плечами и небольшим шлейфом, который делал платье особенно элегантным.

Когда в день церемонии Джек заехал за Амандой, у него от восторга буквально перехватило дыхание. В новом платье она была похожа на настоящую королеву или на кинозвезду, которой она когда‑то была. Казалось, будто у него на глазах совершилось волшебное превращение и Аманда снова обрела все, что у нее когда‑то было, — все, и даже больше. Она всегда была хороша собой, но теперь ее неземную красоту создавала аура счастья, делавшая Аманду просто ослепительно прекрасной, и Джек на мгновение зажмурился.

— Вот это да!.. — вырвалось у него. Он оказался совершенно не готов к тому, что платье, которое так понравилось ему в каталоге, будет выглядеть вдвое лучше, когда его наденет Аманда. На ней оно смотрелось совершенно восхитительно. Белый атлас облегал ее безупречную фигуру и переливался при каждом движении, а бисер на плечах поблескивал, словно антрацит. Длинные светлые волосы Аманды были собраны наверх и уложены в прическу, из которой спускались на плечи завитые локоны, а кремово‑белая кожа Аманды ничем не уступала шелковистому атласу. Бриллиантовые серьги и такой же браслет, которые она надела к платью, играли при дневном свете и делали ее наряд совершенным.

— Ты выглядишь просто превосходно, великолепно! — воскликнул Джек, слегка переведя дух. — Я еще никогда не видел тебя такой. Скажи, какая сказочная фея собирала тебя на бал? Фотографы, во всяком случае, будут без ума, — добавил он. — Может статься, сегодня тебе дадут второго «Оскара». В номинации «Идеальное воплощение идеальной женщины»…

— Я в этом очень сомневаюсь, — сдержанно ответила Аманда, передавая Джеку свой белый норковый жакет. — Не будешь ли ты так любезен подержать? — спросила она, беря его под руку и увлекая за собой к стоявшему на подъездной дорожке лимузину.

Джек безропотно повиновался. Он был так поражен ее величественной красотой, что все еще не мог опомниться.

Когда лимузин остановился перед широкой парадной лестницей «Раковины» и Джек с Амандой выбрались из машины, собравшаяся у входа толпа разразилась приветственными криками и аплодисментами. Репортеры, поклонники кино и просто зеваки мгновенно узнали Аманду и принялись скандировать ее имя. Как и предсказывал Джек, фоторепортеры обступили их плотной стеной и ослепляли блицами. От шума, ярких вспышек и света установленных на лестнице софитов Аманда слегка растерялась. Она уже успела отвыкнуть от многолюдных толп и всеобщего внимания. От волнения у нее даже слегка задрожали губы, но Джек твердо взял ее под руку и, посмотрев на нее сверху вниз, ободряюще улыбнулся. Он понимал, что с ней происходит, и предлагал ей свою поддержку, и Аманда с благодарностью воспользовалась ею. Выпрямившись, она гордо вскинула голову и, безмятежно улыбаясь, пошла вместе с ним по застланным толстым ковром ступеням. С каждым шагом в ее походке, в ее манере держаться все яснее проступали достоинство, врожденная грация и уверенность в своих силах, которые были присущи Аманде Роббинс — знаменитой кинозвезде. И от этого она стала для Джека еще желанней и дороже.

— Все в порядке? — негромко шепнул он, когда они преодолели половину лестницы. — А то мне показалось, что вы, миледи, как‑то побледнели…

В ответ Аманда улыбнулась и кивнула:

— Все просто замечательно, Джек. Я уже забыла, как это бывает, но сейчас я чувствую себя отлично. Спасибо, что вытащил меня… Я словно вернулась к себе домой.

— То ли еще будет, — ухмыльнулся Джек.

Протиснувшись сквозь густую толпу репортеров и любителей кино, собравшуюся в вестибюле, они прошли в главный зал и заняли свои места в одном из первых рядов, которые по традиции отводились знаменитым актерам, режиссерам и продюсерам. Здесь сидели люди, которых, без преувеличения, знала вся страна и весь мир, которых любили, обожали, боготворили. Некоторые из них приветствовали Джека и Аманду, и он с гордостью улыбался в ответ. В обществе знаменитостей Джек всегда чувствовал себя совершенно свободно и раскованно, но ему было лестно появиться перед своими клиентами в обществе знаменитой Аманды Роббинс, чья слава и красота не померкли даже за двадцать пять лет добровольного отлучения от кинематографа. Что касалось Аманды, то и она очень быстро освоилась с обстановкой. С Джеком ей было хорошо и спокойно, и она на время даже позабыла о своих тревогах.

Но вот наконец началась церемония вручения наград Киноакадемии. Она всегда занимала очень много времени, так что, когда она закончилась, все присутствующие чувствовали себя так, словно они провели в этом зале целую вечность. Приз «За лучшую мужскую роль» достался талантливому молодому актеру, а награду за лучшую женскую роль получила знаменитая кинозвезда, у которой Аманда когда‑то училась актерскому мастерству. Подняв над головой позолоченную статуэтку, актриса издала победный возглас, и зал стоя приветствовал ее аплодисментами.