Князь Владимир - Никитин Юрий Александрович

Володя проводил Джерома и задумался, что делать дальше. Сидеть в душной комнате и ждать возвращения слуги совершенно не хотелось. Выйти, а вещи? Оставить тут караулить их Филлипа как-то нечестно по отношению к нему. В конце концов, сам Филлип разрешил сомнения, предложив прогуляться.

– А вещи? – с сомнением поинтересовался Володя.

– Хозяин получает часть платы еще за то, чтобы здесь не пропадали вещи постояльцев, – пояснил Филлип. – Вряд ли ему захочется объясняться по поводу кражи на его постоялом дворе – это плохо отражается на репутации. – Солдат несколько удивленно глянул на Володю, словно удивляясь, что тот не знает очевидных вещей. – Ну еще на всякий случай вещи складываются вон в тот сундук, он специально там стоит. Замок должен быть внутри.

Володя приподнял крышку и действительно обнаружил там весьма солидного вида замок… который он смог бы открыть обычной проволокой за две-три секунды. Остается надеяться, что такие умельцы тут редкость, а для остальных он и в самом деле окажется непреодолимым препятствием. Сам сундук оказался еще крепко привинчен к полу. Мальчик подергал его, открыл и закрыл массивную, оббитую железом крышку, глянул на петли и на запор. Да уж, о том, чтобы сломать сам сундук не может быть и речи: толстые доски дуба, из которых он сделан, крепились железными полосами на заклепках, петли, на которых сидела крышка, представляли собой толстые изогнутые штыри, продетые в такие же по толщине петли, причем когда крышка закрыта этих петель совершенно не было видно.

– Впечатляет. – Мальчик сложил туда рюкзаки, закрыл крышку и навесил замок, а ключ повесил с обратной стороны накидки, прицепив его ремешком. Потом проверил как он там висит, не болтается ли, так же привычно проверил оружие, ногой подкинул прислоненный к кровати боевой посох и поймал на лету.

– Милорд, а зачем в городе вам посох?

– Ну… скажем так, это не совсем обычный посох.

– Точно-точно, – влезла Аливия, но под суровым взглядом мальчика стушевалась и замолчала.

– Короче, не помешает. – Володя видел, что свое копье Филлип оставил под кроватью и брать с собой его не собирался. Конечно, копье не особо ценная вещь, а в городе мотаться с ним не очень удобно. Но посох не копье и второй такой можно было достать только на базе в лесу, куда возвращаться в ближайшее время Володя совершенно не собирался. Так что терять его не хотелось.

Покрепче ухватив Аливию за руку, чтобы не потерялась, Володя на миг замер у входа на постоялый двор, потом уверенно зашагал в сторону гула голосов, раздававшихся откуда-то спереди. Как он и предполагал, гул этот раздавался с базарной площади, которая в средневековья служила своеобразным местом сосредоточия всей городской жизни. Здесь можно было что-нибудь купить для себя, предварительно поторговавшись, просто провести досуг, наблюдая за выступлениями заезжих комедиантов, договориться о встрече, узнать последние новости. Как раз сейчас все активно обсуждали последние известия с войны, которые были не слишком обнадеживающие. Однако несмотря на это люди вовсю веселились или занимались своими делами. Володя бегло просматривал прилавки, в основном слушая разговоры, чем выбирая какие-либо покупки, но вот Аливию привлекали красивые безделушки на прилавках, и вот она уже надолго замерла перед каким-то лотком, восхищенно рассматривая разные безделицы. Володя скучающе стоял рядом и глазел по сторонам, дожидаясь, когда девочке надоест. Тут он почувствовал чье-то неуловимое качание на поясе и чуть скосил глаза, разглядев вихрастого мальчишку лет тринадцати, уже давно крутящегося у прилавка. Володя на миг задумался о своих дальнейших действиях. Схватить за руку? Поднять тревогу? Тут наверняка его друзья ошиваются. Связываться с благородным не рискнут, но шума будет… А оно надо? В кошельке на поясе Володя ничего ценного не носил, рассовывая золото и серебро по карманам и поясу, но и расставаться даже с этим не хотелось.

Пока мальчик размышлял, его кошелек уже аккуратно срезали и передали неприметному молодому человеку, лет двадцати. Тот немедленно отвернулся и стал пробираться к выходу, проталкиваясь сквозь толпу. Володя как бы ненароком попятился и столкнулся с ним.

– Извините, милорд, – молодой человек склонился в глубоком поклоне.

– Ничего-ничего, – Володя ободряюще похлопал его по спине. – Я сам виноват.

Юноша быстро взглянул на мальчика, но тот уже равнодушно отвернулся, продолжая изучать окрестности. Выбравшись из толпы, он облегченно вздохнул и быстро скрылся за ближайшим поворотом, где полез под плащ чтобы пересчитать добычу. Нахмурился и быстро-быстро зашарил у себя на поясе, однако не нашел ни одного кошелька. Выругавшись вполголоса, он еще яростней принялся за поиски, но ничего так и не нашел – весь его сегодняшний заработок кто-то весьма ловко увел. И ведь не расскажешь никому, что у самого ловкого вора на базаре увели всю дневную добычу? Интересно, кто осмелился на такое? Наверняка кто-то залетный, в связи с войной в город столько новых людей прибыло. Когда он забирал кошелек срезанный его помощником у какого-то молодого благородного остолопа кошельки еще были на месте, он как раз подумал, что пора уже отнести добычу в надежное место, а вот когда выбрался из толпы… Значит украли в толпе, но кто? Вор задумался, вспоминая свои шаги. На всех он думал, все попали под его подозрения, кроме молодого остолопа-рыцаря, как он его называл. В конце концов, он решил внимательней понаблюдать за базаром – раз здесь объявился настолько ловкий вор, что сумел обчистить даже его, то наверняка скоро продолжит кражи и тогда он точно попадется. И вот тут с ними поговорят, где и у кого стоит воровать.

А Володя, купив что-то типа походной котомки для покупок, незаметно сгрузил туда свою добычу, подивившись, сколько оказывается зарабатывают карманники и немного поразмышляв не завязать ли ему с игрой в дворянство и не пойти ли воровать, повесил сумку на плечо, отказавшись от услуг Филлипа и двинулся дальше, заодно купив какие-то заколки, на которые уж слишком жалобно смотрела Аливия. Просить она не решалась, но взгляд был настолько красноречив, что Володя не выдержал, тем более нежданно и деньги появились.

– Смотри! Смотри! – Аливия ухватила Володю за руку и потащила куда-то в сторону.

– Эй, осторожнее! Да осторожнее же… ну иду-иду!

Девочка подтащила Володю к собравшейся толпе и начала ввинчиваться туда. Один из крестьян сердито обернулся, чтобы отругать девочку, но наткнулся взглядом на Володю в доспехах и поспешно посторонился, пропуская их. Выскочив в первый ряд, Аливия замерла, наблюдая как девочка лет двенадцати выделывает разные акробатические упражнения. С точки зрения человека двадцатого века, видевшего состязания в спортивной гимнастике, ничего такого особого она не делала: кувырок, сальто, прыжки… с таким набором её даже до областных соревнований не допустили бы, однако для местных жителей это было непревзойденным. В полном восторге они наблюдали за гибким ребенком, который сейчас крутил колесо вокруг собравшихся зрителей. Мужчина с короткой бородкой, скорее всего её отец, подыгрывал дочери на дудке, а мать девочки плясала в центре. Володя глянул на Аливию. Та, в полном восторге наблюдала за девочкой, даже рот приоткрыла и при каждом удачном её прыжке разражалась бурей оваций. Володя глянул на Филлипа, тот тоже одобрительно кивал головой. Мальчик вздохнул: всё-таки правду говорят, что во многих знаниях много печалей. Воспоминания о выступлениях гимнасток в родном мире мешали ему наслаждаться представлением здесь, подмечая ошибки, неточности, слабую отработку движений. Однако девочка выступала настолько задорно, что вскоре и он забыл о её погрешностях.