Том 7. Эхо - Конецкий Виктор

Я понимаю, что Вы человек занятой. Но уделите моим сочинениям хотя бы вечер. Я лично знакома с Эдуардом Аркадьевичем Асадовым. Я была на его вечере, слушала его стихи, и душа моя пела. Под впечатлением его стихов я прочитала ему прямо из зала: И снова в зале — родной Асадов. И снова Свердловск рукоплещет Вам… Пусть звезды Свердловска Ночами осенними Дарят Вам добрый уральский свет. Желаем Вам, милый Эдуард Аркадьевич, огромного счастья и долгих лет!

Слепой поэт откликнулся на мои стихи. Он пригласил меня в Москву, если будет туда дорога, дал свой адрес и телефон. Все эти страшные годы я жила этим приглашением. Два года назад искала Асадова через журнал «Юность». Андрей Дементьев прислал мне адрес Асадова, я отослала ему свои стихи, но ответа до сих пор так и не получила. Но я не обижаюсь, его жизнь — это сплошной подвиг.

Самую глупую ошибку, как я думаю, я совершила по отношению к Римме Казаковой. Я прочитала ее сборник «Сойти с холма» и написала на него литературную пародию. Римма Казакова мне ответила такой пошлостью, что моя дочка не дала мне письмо в руки. Она просто сказала: «Мама, я не хочу, чтобы ты лишний раз расстраивалась». В общем — замкнутый круг. С великого горя я отослала все свои стихи в Загорск Архимандриту Всея Руси Пимену. Дело в том, что по линии отца я — внучка церковного старосты отца Алексея. Я была в Загорске. Загорск меня не утешил. Он молчит. И стихи там — тоже молчание. Просила выслать стихи назад — тоже молчание. И я поняла, что связываться с церковью очень опасно. Плевать мне на всех родственников. Как я была одна, так одна и буду биться дальше. Посылала стихи в Крымское отделение Союза писателей Украины — молчали год. Вот почему, Виктор Викторович, я обращаюсь к Вам. Неужели на белом свете перестала существовать правда, справедливость и добро? Если Вы мне не ответите, то я поверю в то, что это действительно так.

Е.Ф

Июнь 1997 г.

Знаю единственного писателя, который еще при жизни напечатал свою переписку, — это Михаил Михайлович Зощенко, «Письма к писателю» (1929 год, тираж 10 000 экз.).

Из предисловия:

«Я больше года сомневался, стоит ли мне это делать. Может, это не совсем этично. Может, наши молодые начинающие критики захотят уличить меня в низкой саморекламе…

…Конечно, у какого-нибудь критика или жуликоватого читателя непременно мелькнет мысль о деньгах.

Знаем, скажет, денежки в карман сунул — вот вам и вся философия этой книги. Сколотил, скажет, из чужого добра книженцию, а после базу подводит. Народец, скажет, пошел — из барахла и то монету гонит.

Спокойно!

Денег я себе не возьму. В самом деле — имею ли я право на эти деньги? В чем тут моя работа? Разве только в том, что я вскакивал по утрам с кровати и открывал почтальону двери.

Конечно, если подумать глубже — кой-какая работишка все же была проделана.

Я внимательно читал эти письма. Я отвечал почти всем корреспондентам. Одних рукописей я прочел не менее как тысячу.

А мои нервы? А бессонные ночи, в которые я обдумывал эту книгу? А сама работа над книгой? Два года изо дня в день подбирал и перебирал эти письма, думал о них, об их авторах. И эти авторы побывали у меня в мозгу, как и все герои моих книг. Черт побери! Нету денег, которыми можно оплатить мне эту работу…»

Зощенко сопровождает каждое письмо комментарием. Как правило, эти сопроводиловки вежливы и учтивы, а потому особенно ядовиты и смешны.

Я же от комментариев воздерживаюсь. Имейте только в виду, что под «Зазеркальем» — под таким красивым названием я подразумеваю хоть домашнюю, хоть общественную психушку, в которой многие годы беспощадно честно обсуждались наши подлые времена и высвечивались закоулки-загадки российской души.

1999

Опять название не придумывается (Ю. П. Казаков)

Начну с конца, с последнего письма

Виктор Борисович Шкловский:

«Надо знать цену слова. Но еще больше — цену непроизнесенного слова… Право на молчание… У меня в Литинституте учился Юрий Казаков. Приносил свои рукописи, я читал их, и мне нравилось. Мнения своего я не изменил через много лет. Это был (к сожалению, был) настоящий прозаик».

А я и не знал, что Виктор Борисович преподавал в Литинституте и что у него учился Юрий Казаков!

Сам я познакомился с Казаковым летом 1957 года, когда в Ленинграде проходило совещание молодых писателей Северо-Запада России. Мы попали с ним в один семинар — под руководством Веры Федоровны Пановой. Подружились. А так как жили в разных городах, то — редкий случай в наше время — переписывались. Все письма Юрия Казакова я сохранил. Сейчас они в Пушкинском Доме. Здесь только часть.