Хроники Заводной Птицы - Мураками Харуки

Однако стена, к несчастью, оказалась совсем не такой прочной, как выглядела. Строители схалтурили и не закрепили ее как следует. Она просто рассыпалась, а передняя часть машины смялась в лепешку. И все. Стена смягчила удар. Вдобавок ко всему в голове все смешалось, и я позабыла отстегнуть ремень безопасности.

Так я избежала смерти и даже почти не пострадала. И что странно — я практически не ощущала боли. Меня отвезли в больницу, починили единственное сломанное ребро. Приезжала полиция, задавали разные вопросы, но я отвечала, что ничего не помню. Наверное, перепутала педали и вместо тормоза нажала на газ. Полиция поверила. Ведь мне только что исполнилось двадцать, права я получила всего полгода назад, да и на самоубийцу, кажется, не похожа. И потом: кто станет кончать с собой, пристегнувшись ремнем безопасности?

Но, выписавшись из больницы, я столкнулась с кое-какими проблемами практического свойства. Прежде всего надо было расплачиваться за кредит на «МR2», которая превратилась в груду металлолома. К несчастью, в свое время при оформлении страховки вышла какая-то ошибка, и страховая компания платить за разбитую машину отказалась.

Надо было взять машину напрокат, с нормальной страховкой, но кто знал, что так получится. Тогда я меньше всего думала об этом. Как-то не приходило в голову, что брат не застраховал эту дурацкую машину как следует или что самоубийство не получится. Ведь произошло невероятное: я врезалась в стену на скорости 150 километров и осталась жива.

Через некоторое время пришел счет от домоуправителя за восстановление стены. С меня причиталось 1 364 294 иен[21]. Платить надо было наличными и немедленно. Пришлось занимать деньги у отца. Он знал им счет и согласился дать требуемую сумму в долг, но сказал, что я, как виновница случившегося, должна буду вернуть все до последней иены. Как раз в то время отец расширял больницу, и у него было довольно туго с деньгами.

Я опять стала думать о самоубийстве и придумала надежный способ: прыгнуть с пятнадцатого этажа главного университетского корпуса. Уж тут-то смерть точно гарантирована. Я сделала несколько прикидок, выбрала окно, из которого собиралась выброситься. Еще немного — и я осуществила бы свой план. Но что-то вдруг меня остановило. Появилось какое-то странное, непривычное чувство. В самый последний момент это «что-то» буквально подхватило меня сзади и уберегло от прыжка. Но пока я поняла, что такое это «что-то», прошло порядком времени.

Боль исчезла.

С того момента как я пришла в себя в больнице после случившегося, боль почти перестала напоминать о себе. За всеми событиями я не сразу заметила, что она оставила мое тело в покое. Не стало проблем с кишечником, ничего не мучило в критические дни, не болели ни голова, ни желудок. Даже сломанное ребро почти не причиняло беспокойства. Почему это произошло? Об этом я не имею ни малейшего представления. Но факт остается фактом: боль ушла.

Тогда я решила пожить еще немного. У меня появился какой-то интерес, захотелось хоть немного попробовать, что такое жизнь без боли. «Умереть всегда успею», — подумала я.

Но продление жизни означало, что придется платить по долгам. А их было больше трех миллионов иен. И чтобы расплатиться, я стала проституткой.

— Проституткой? — переспросил я изумленно.

— Да, — совершенно спокойно ответила Крита Кано, как будто в том, что она сказала, не было ничего особенного. — Мне как можно скорее нужны были деньги, а других способов заработать я не знала. Я пошла на это без всяких колебаний. Дело в том, что я твердо решила умереть, а раньше или позже — какая разница! Тогда мною двигало только любопытство: интересно было какое-то время пожить, не испытывая боли. А торговля телом по сравнению со смертью — в общем-то, пустяк.

— Да, конечно, — откликнулся я.

Лед в ее стакане растаял, и перед тем как отпить немного, она перемешала сок соломинкой.

— Можно задать вам один вопрос? — поинтересовался я.

— Конечно, спрашивайте.

— Вы советовались с сестрой о своем решении?

— Она в то время постигала мудрость на Мальте и не хотела, чтобы ее отвлекали, поэтому не дала мне своего адреса. Мои письма мешали бы ей сосредоточиться. Три года, что она там жила, я почти ей не писала.

— Понятно, — сказал я. — Хотите еще кофе?

— С удовольствием.

Я вышел на кухню подогреть кофе. Посмотрел, как крутится вентилятор, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Когда кофе был готов, я разлил его по чистым чашкам и вместе с тарелкой шоколадного печенья отнес в гостиную.

— Когда вы пытались покончить с собой? — спросил я.

— Мне тогда было двадцать. Шесть лет назад, в мае семьдесят восьмого.

В мае 1978 года мы поженились с Кумико. Как раз в это время Крита Кано задумала самоубийство, а ее сестра занималась на Мальте духовным самосовершенствованием.

— Я отправилась в увеселительный квартал, окликнула первого мужчину, показавшегося мне подходящим. Мы договорились о цене и пошли в ближайший отель, — продолжала Крита. — Секс больше не причинял мне физической боли. Впрочем, и удовольствия от него я тоже не получала. Для меня это были просто телодвижения, не более. Поэтому я не чувствовала никакой вины от того, что занималась сексом за деньги. Меня окружала завеса бесчувственности, настолько плотная, что ничто не могло пробиться сквозь нее.

Это занятие приносило очень хорошие деньги. В первый месяц я получила почти миллион иен. Такими темпами можно было рассчитаться с долгами за три-четыре месяца. После занятий в университете я отправлялась по своим делам и не позже десяти вечера уже была дома. Родителям говорила, что подрабатываю официанткой в ресторане, поэтому мои отлучки подозрений не вызывали. Я решила возвращать отцу по сто тысяч иен в месяц, а остальные деньги клала в банк. Отдай я сразу много, это наверняка показалось бы подозрительным.

И вот однажды вечером, когда я по обыкновению заговаривала у вокзала с мужчинами, меня вдруг схватили сзади за руки. «Полиция!» — подумала было я, но быстро поняла, что столкнулась с местными якудза. Двое затащили меня в закоулок, пригрозили штуковиной, похожей на нож, и отвели в какое-то помещение неподалеку. Втолкнули в заднюю комнату, раздели, связали и долго насиловали, снимая эту сцену на видео. Все это время я не открывала глаз и старалась ни о чем не думать. Это оказалось нетрудно, потому что я ничего не ощущала — ни боли, ни удовольствия. Потом они показали мне пленку и сказали, что я должна буду работать на них, если не хочу, чтобы ее увидели другие люди. Достав из моего кошелька студенческий билет, якудза пригрозили отослать копию кассеты моим родителям и вытянуть из них все деньги, если я вздумаю отказаться. Выбора не было, и я сказала, что согласна на все и буду делать, что мне скажут. Тогда мне в самом деле было абсолютно все равно, что бы ни случилось. Они сказали, что при работе на их «фирме» мой заработок скорее всего уменьшится, поскольку они будут забирать семьдесят процентов того, что мне достанется от клиентов. Но зато мне не придется больше тратить время на их поиски, да и с полицией проблем не будет. Клиенты будут высший сорт. Ну а если я вздумаю заниматься самодеятельностью, в один прекрасный день меня найдут задушенной в каком-нибудь отеле.

После этой встречи отпала нужда поджидать клиентов на улице. По вечерам я приходила в «контору» к своим новым знакомым и получала указания, в какой отель надо ехать. Свое обещание они выполняли и поставляли мне хороших клиентов. Не знаю почему, но ко мне было особое отношение. Внешне я производила впечатление неопытного, невинного существа с хорошим воспитанием, чего не хватало другим девушкам. Такой тип, мне кажется, нравится многим мужчинам. Обычно девушка обслуживает в день минимум трех клиентов, мне же позволяли ограничиться одним или двумя. Другие девушки всегда носили в сумочках пейджеры, и если из «конторы» поступал сигнал, им приходилось спешить в какую-нибудь захудалую гостиницу, чтобы переспать с совершенно незнакомым типом. На меня, как правило, заявки поступали заранее, и встречи с клиентами почти всегда проходили в первоклассных отелях, а то и на квартирах. Партнерами обычно были мужчины средних лет, молодые попадались реже.

Раз в неделю в «конторе» я получала деньги. Не такие, как раньше, но с учетом чаевых от клиентов все равно вполне приличные. Встречались, конечно, и люди, прямо скажем, со странными фантазиями, но меня это не смущало. Чем оригинальнее фантазия, тем большим выходило мое вознаграждение. У меня появились постоянные клиенты, которые чаевых не жалели. Для своих заработков я открыла несколько счетов в разных банках. Но деньги меня тогда уже не интересовали. Так, колонки цифр… Весь смысл моего существования сводился к одному: проверить, неужели мои чувства атрофировались совсем.