Записки prostitutki Ket - Безымянная Екатерина

Есть у меня один клиент. Михаил.

Если что, очень приятный мужчина. Офисный сотрудник. Насколько я поняла, он занимает невысокую руководящую должность. Что-то вроде руководителя отдела, или как там у них это называется.

Одевается очень хорошо. Туфли у него дорогие. Кожаный портфель, и всегда идеально подобранный и завязанный галстук.

Галстук, кстати, ему так идеально завязывает жена, потому что он сам не умеет.

Когда он уходит от меня, мы на прощание долго мучаемся с этим узлом, потому что я по галстукам совсем не спец, а он, раздеваясь, вечно, по домашней привычке, развязывает его полностью.

Я вообще как-то с галстуками/рубашками/брюками не очень.

Да и с утюгом не дружна. Я предпочитаю покупать немнущиеся вещи. Хотя, кто знает, был бы у меня муж, может, я бы уже из этих галстуков узлы морские вязала и не морщилась.

Ну так вот, Михаил. Я бы не сказала, что он какой-то особенно красивый. Нет. Миша просто обычный мужчина, с достаточно правильными чертами лица и тонкими губами. Наверное, будь у меня стандартная такая, стремящаяся спихнуть дочуру замуж мама, она бы умилилась, сложила ручки на груди и сказала бы, что Миша — просто идеальный мужик. Клад, а не мужчина. Умный, воспитанный, приличный. Сокровище, в общем.

Вряд ли он способен производить иное впечатление на окружающих.

Но только не на меня.

Ко мне-то люди ходят со своими тараканами. С самым потаенным, что называется. И даже я, с высоты своего опыта, не всегда знаю, с чем пришел тот или иной человек или, о боги, что за придурь на этот раз.

Но за годы работы я заметила такую вещь. Чем приличнее мужчина выглядит снаружи, тем более ненормальный маньячок сидит у него внутри.

(Я, кстати, с тех пор как это поняла, полюбила, знаете ли, придурков. На поверку они нормальнее многих интеллигентов с правильными манерами. Потому что предсказуемы, все на виду, и знаешь, чего ждать.)

Миша ходит ко мне всего раз в месяц. Зато каждый месяц уже на протяжении полутора лет.

Миша приходит в костюме с работы, Миша приезжает в спортивном костюме с вечернего футбола, Миша может заявиться в тенниске после выходных, проведенных с детьми, но в строго определенный день он будет у меня.

А почему?

Да потому что Мишу хлебом не корми, а дай измазаться в крови.

Нет, он меня не бьет и ножичком не режет.

Миша ко мне ходит исключительно на второй день менструации. В тот самый, когда этой самой крови побольше. Запах ему, видите ли, нравится.

Ну ладно, запах, ладно, секс… Но он еще и, как бы это сказать…

Буду говорить как есть — в общем, он большой любитель слизывать, да практически высасывать из меня всю эту кровь, пока не кончится.

Кончает он, кстати, каждый раз бурно, а потом я с любопытством рассматриваю его лицо, замазанное кровью, и довольную улыбку деревенского кота, нажравшегося сметаны.

Сразу вспоминается нетленный анекдот. «Убил. Убил и съел…»

А разгадка проста до безобразия.

Жена ему не дается в критические дни. Говорит, что это очень вредно для мужчины и для женщины. Она крови своей стесняется, говорит, что и вид не тот, и запах, и ей неудобно.

Женщины, вы запомните! Мужчины ходят к нам не всегда из-за нехватки секса. Они, собственно, и подрочить могут, не проблема вообще. Они ходят к нам потому, что имеют фантазии, которые вы не удовлетворяете. Так что, если просит вас муж о чем-то, или дайте ему это, или не плачьте потом в подушку со словами: «Этот козел проститутку снял, чего ему дома не хватает?»

А не хватать может даже таких вот странных вещей.

А я вот тут подумала: расскажу-ка я что-то такое… хммм… бодрящее.

Я когда только работать начинала, ну еще опыта такого большого не было, у меня была стандартная программка: классика, орал. Ну и все.

Хотя вообще анал часто просили и просят — фигли, модно.

Раньше вон всю жизнь жили и не думали, что туда тоже можно.

А теперь — каждый второй, ей-богу. И берут, и сами дают с удовольствием — чего уж там.

Ну да ладно, отвлеклась.

Конечно, я-то понимала, что, поскольку спрос есть, должно быть и предложение. Некоторые, конечно, именно потому и не доезжали, что предложения у меня не было. Ну да, если кругом полно девочек, которые по-всякому. За доплату, конечно же, но все равно — любая прихоть.

А тут я такая вся — и только с классикой.

Ну вот у меня, было дело, клиент случился, очень постоянный. Почти что роман на работе. Неплохой такой мужик, не жадный, размеров средних.

Он-то знал, что я не даю, но не оставлял надежды уговорить. Видимо, чертовски хотелось ему первооткрывателем стать.

По-моему, поэтому и ходил. И каждый раз: «Ну давай попробуем, я аккуратно», все дела.

Ну и доплату, конечно же.

Я все отшучивалась, отшучивалась.

И вот он как-то на ночь пришел, бухла с собой принес немерено. И закуси всякой. Ну, пили мы, пили, он опять, мол: «Катя, давай, не обижу…»

Ну, я и расхрабрилась. А что — все равно когда-то начинать. Так-то не с кем, если не по работе, а этого хоть знаю уже хорошо. Аккуратный, негрубый.

А давай, говорю.

Ну, как готовилась — упущу. В ванную пошла, спринцовку нашла, понятное дело.

Долго в ванной торчала, больше со страха. Он уже кричит: «Кааать, выходи!»

Вышла, наконец. Он ко мне, давай меня обнимать, расслаблять.

Я ему говорю, мол, подожди, выпьем еще.

Выпила.

Выпила.

Выпила.

На балконе уже одупляться начала. Короче, я с перепуга умудрилась за 10 минут нажраться до потери пульса. И пофиг, что с клиентом.

А что — не каждый день ведь девственность теряешь в столь непредназначенных местах.

Ну вот он, когда понял, что не углядел, меня на балкон и отволок. А на улице ж холодно — звездец, а я стою как дура, в чулках и с чистой попой.

Занялась, блин, анальным сексом, красавица.

В общем, не стал он мою бесчувственную тушку трогать.

Спать только уложил.

Утром посмеялись, конечно. Сказал, что ничего, в следующий раз — так точно.

Позвонил дня через три. Я уже и морально настроилась. Пришел. На этот раз только вина бутылку взял — научен опытом, что много брать нельзя — мадам пуглива.

Чуть выпили, и он мне говорит, что, мол, ложись, и будем начинать.

Ну, легла.

Он со мной разговаривает, а сам там пальцами что-то, аккуратненько так. Лежу, прислушиваюсь — ну ничего, не особо приятно, но так, жить можно.

Вроде расслабилась.

Он резину натянул, смазки полбанки вылил и…

…И вот дальше была картина маслом: он на кровати, с мощным офигеньем на лице, с разведенными руками, которые как бы означали «ээээ… ну и где?!», а я скачу, приседая, по комнате, зажав коленки, держусь за попу и причитаю: «Ой, мамочки, ой, мамочки… аааа… ой, мамочки…»

И главное — как я из-под него так вылетела, я и сама не поняла.

Вот он как только начал — так я вылетела. Ну а что, хоть он и аккуратно, а все равно же очень больно, когда первый раз.

Ну, вот я и рванула.

Он мне, задумчиво:

— Дааа, Кать, броня крепка…

Ну что? Мучились мы с ним, мучились, аж до утра. И так, и эдак — ну не могла я, хоть убейся. Он туда — а я ору. Ну, а потом как-то, по чуть-чуть, по чуть-чуть, и пробрался-таки.

Потом еще неделю какала и плакала.

Ну, а потом как-то с ним еще пробовали, пробовали, а потом уже и не с ним.

А сейчас — так вообще люблю это дело. Распробовала.

А клиент тот потом с дамочкой какой-то познакомился и перестал ко мне ходить. Жаль, хороший мужик был.

И не жадный.

Как говорил герой одного фильма: «Иногда люди сами не знают, чего пожелать».

Ну, ему-то, герою этому, с такими было просто — недаром он был волшебником и лучше знал, что кому надо. А я-то, увы, не волшебник, ну и совсем не экстрасенс.

Дядечка был невысок, опрятен, худ и, если можно так сказать — благообразен. Когда я встретила его у парадной, он поцеловал мне руку, сказал, что я прекрасно пахну, и мы пошли наверх.

У меня дома он аккуратненько поставил в уголок свои ботинки, спросил, куда можно повесить плащ, расплатился и, слегка смущаясь, сразу прошел в ванну.

Я ждала его, сидя на кровати в одной из своих соблазнительных поз.

Вернулся он быстро, абсолютно голый, держа в руках свои сложенные вещи. Он был слегка смущен, а потому я почти сразу постаралась приступить. Я предложила ему лечь, сказала, чтобы он расслабился и что я все сделаю сама.

В следующие пять минут он был совершенно готов выйти на поле боя и покорить мою крепость.

И мы начали. Я выгнулась, как кошка, жаждущая ласки, уткнулась лицом в подушку.

— Слушай, а зачем ты стонешь? — внезапно спросил он минут через пять.

— Че? — от неожиданности я обернулась к нему сразу, даже как-то забыв, что десять секунд назад усиленно изображала ему собственный экстаз.