Есть! - Матвеева Анна

Гоню тележку к прилавкам «Сириуса» – будто каравеллу к желанным берегам (или прочь от них, что в принципе одно и то же). Отличное филе семги, напоминающее розовый вымпел, я прошу разрезать пополам. Кунжутные семечки у меня есть, как и паста «мисо», но надо взять васаби в тюбике и дикий рис, похожий на семечную шелуху, – после французских изысков П.Н. непременно порадуется чему-нибудь восточному, острому. На закуску – профитроли двух видов, одни с оливадой, другие – с копченой скумбрией, хреном и взбитыми сливками. А на десерт подам что-нибудь простое и меткое – как стрела в глаз! – навроде жареной клубники с перцем. По дороге к кассам я нахватала еще много всего: нарезанные кругляшками оливки, кукурузные чипсы, три твердых, как Буратино, авокадо (к выходным они будут мягче масла), сушеный чеснок, горгонзола, шалот, картофель, бисквитное печенье для чизкейков… В итоге получилась полная корзина продуктов, и длинная лента чека лезла из кассового аппарата, извиваясь древним свитком.

– Геня! – Голос словно дуло в спину.

Кассирша с перепугу выронила монетки из ладони, а по движущейся ленте агрессивно поползли пакеты следующего покупателя – ползли они, как лазутчики. Мой знакомый повар Гриша Малодубов метко выбрасывал продукты из тележки. Любой баскетболист позавидует – ни одного промаха.

– Откуда телятина? Я тоже хочу такую!

Здороваться и соблюдать всякого рода официальности с Гришей не обязательно. Это личность самостоятельная и стихийная. Работать с ним на кухне легко было бы разве что персональному помощнику Гордона Рамзи. Многие уверены, что Гриша подражает Рамзи, да, боюсь, он так и не посмотрел ни разу знаменитую программу – я же говорю, он человек самостоятельный и стихийный.

А мясо Гриша и вправду выбрал отменное – хоть на рынке торгуй.

– Последнюю забрал! – объяснил Гриша, грозным взглядом отслеживая, как кассирша ведет счет покупкам. – Слушай, Геня, мне вчера звонила от вас одна дамочка, просит выступить в новой программе. Я удивился, почему ты сама не сообщилась. Разлюбила?

И придвинул ко мне белесое, частями румяное лицо, похожее на пятку. Я инстинктивно дернулась. Гриша – хороший повар, но в жизни – вахлак вахлаком. Не понимаю, как Нателла с ним уживается – она, помимо того что жена Малодубова, еще знаменитый в городе ресторанный критик. Эффектная штучка. И все же я дернулась не поэтому.

Интересно, если я без предупреждения нагряну к родителям, Ека что, будет пить с ними чай? Я так разозлилась, что даже Гриша – при его пониженной чуткости – понял, что лучше отпустить меня восвояси. Неслыханное дело! Рядовая встреча с Гришей обычно растягивается на целый час.

Я честно верю в неслучайность случайностей и во всяком жизненном происшествии – пусть оно кажется невинным, будто дорожный знак, – пытаюсь увидеть предупреждение, шанс или запрет судьбы. Давным-давно, в самолете, мирно летевшем в Москву – к финалу литературной премии, мимо моего кресла прошла (как впоследствии и сама премия прошла мимо меня) очень яркая и странная девушка. Химически-красные волосы, сверкающие синие глаза – будто сапфиры выскользнули из оправы безутешной владелицы. Чересчур элегантный для раннего самолетного утра костюм. Я, как мужик, обернулась вслед красавице, она потопталась в очереди у туалета и скрылась в кабинке. Я проводила ее взглядом и на обратном пути. А потом, когда самолет приземлился и я вместе со всеми побежала к экспрессу до «Павелецкой», первым человеком, которого я увидела в вагоне, была именно сразившая меня попутчица.

Я тогда и не помышляла о телевидении, а честно собиралась вырастить из себя писателя. У меня был кое-какой успех – пара шорт-листов, пято́к книг и море разливанное предложений выступить в районных библиотеках. Вот и тогда я ехала в Москву не просто так, а для того, чтобы посидеть в зале, где дают престижную литературную премию, и по возможности высидеть себе награду. Мой удел – сейчас я это знаю наверняка – добраться до финала, предъявить себя и книгу надменным столичным литераторам, а потом убраться на малую родину, освободив дорогу более достойным претендентам на престол.

На сей раз кураторша состязания – курносая дама в белорусском трикотаже и деревянных бусиках на багряной шее – даже не внесла меня (участницу – как бы то ни было – шорт-листа) в список приглашенных лиц. Пришлось долго объяснять охранникам, кто я такая и чего мне тут надобно, старче.