Правила секса - Эллис Брет Истон

— Пивка для рывка? — спрашивает он.

Я гляжу на Тони и думаю, интересуется ли он мной. Он смотрит на меня с противоположного конца общей комнаты, показывает кувшин и поднимает вопросительно брови, и не совсем понятно, то ли это приглашение сыграть в квотерс, то ли потрахаться. Как же отделаться от этого парня? Но здесь присутствует человек, с которым не хочется видеться, а если пойти туда, придется проходить мимо. Так что продолжаю разговаривать с этим дуболомом. Парень, излагая во всех подробностях свою нехитрую биографию, говорит таким, как ему кажется, крутым тоном: «Слышь, Лора», а я в который раз говорю: «Послушай, да никакая я не Лора, ясно тебе?» — а он продолжает называть меня Лорой, так что в итоге я собираюсь его отшить, и вдруг до меня доходит, что я не знаю, как его зовут. Он представляется. Как его там? Стив? Ему, Стиву, не нравится, что я курю. Типичный захмелевший (но не слишком) нервный первокурсник. На кого же Стив смотрит? Не на парня из Эл-Эй, а на Бернетт, которая ни в какую не стала бы спать с этим Стивом Дуболомом Первогодкой, а хотя, может, и стала бы. Мысли о Викторе не покидают меня. Но Виктор в Европе. Пивка для рывка? Господи Иисусе. Тут первогодка говорит мне, что я к пиву даже не притронулась. Я беру стаканчик и провожу пальцами по пластиковому ободку.

— Нет, я вовсе не это имею в виду, — добродушно говорит он и настаивает: — Выпей.

Эдакий типчик с причесоном. Какое ему-то дело? Он что, действительно думает, что я залезу с ним в кровать? Почему же тот человек не уходит? Тони вообще хоть посматривает сюда? Кто-то из играющих в квотерс орет Шону:

— Да, я подонок, Бэйтмен!

Джуди протискивается мимо меня, глаза навыкате. Я спрашиваю у Стива про планы. Он хочет со мной курнуть, но, если трава меня не устраивает, у него есть отличные спиды. Спасите-помогите. Интересно знать, зачем же я отправила Виктору четыре открытки, оставшиеся без ответа. Но я не хочу об этом думать и тотчас же ухожу с первокурсником. Потому что… пиво закончилось. Он спрашивает, можно ли пойти в мою комнату. Соседка, привираю я. Мы уходим. А ведь я дала себе слово, что буду верна Виктору, и Виктор пообещал мне, что тоже будет верен мне. Так как у меня было ощущение — да и сейчас тоже есть, — что мы любим друг друга. Но я уже типа нарушила эту клятву в сентябре, что было полной ошибкой, и что же я теперь делаю?

В коридоре Франклин-хауса. Рваный постер «Заводного апельсина» на двери? Нет, следующая комната. На двери календарь с Ронни Рейганом. Это что еще за шуточки? У первогодки в комнате — как его там? Сэм? Стив? — такая… чистота! На стене теннисная ракетка. Полка забита книжками Роберта Ладлема. Что это за парень? Наверняка ездит на джипе, ходит в дешевых мокасинах, а школьная подружка носила его джемпер с инициалами. Он смотрится в зеркало, проверяя прическу, и говорит, что его сосед сегодня вечером в Вермонте. Почему же я ему не говорю, что мой бойфренд — человек, по которому я скучаю и который скучает по мне, — в Европе и что я не должна ни при каких обстоятельствах этим заниматься? Он достает два ледяных «Бекса» из холодильника. Манерно. Я делаю глоток. Он делает глоток. Он стягивает свой свитер «L. L. Веаn» и футболку. С телом все в норме. Красивые ноги, в теннис, наверное, много играет. Я едва не сшибаю стопку книг по экономике со стола — я и не знала, что здесь это преподают.

— У тебя же нет герпеса или чего-нибудь типа того? — спрашивает он, пока мы раздеваемся.

— Нету, — вздыхаю я.

Лучше б уж напилась. Он говорит, мол, слышал, что у меня, возможно, есть герпес. Мне не хочется знать, от кого он это услышал. Жалость-то какая, что не набухалась. Ощущения приятные, но я не возбуждена. Просто лежу и думаю о Викторе.

Виктор.

Виктор

Сел на чартерный DC-10 до Лондона, приземлился в Гатвике, доехал на автобусе до центра, позвонил школьной подруге, которая продавала гашик, но ее не было дома. Так что я шатался, пока не начался дождь, затем доехал на метро до дома подруги и протусил там еще четыре или пять дней. Видел смену караула в Букингемском дворце. Съел грейпфрут рядом с Темзой, которая сильно напомнила мне обложку с пинк-флой-довского альбома. Написал открытку маме, но так и не отправил. Искал герыч, но ничего не нашел. Купил спидов у итальянца, на которого наткнулся в музыкальном магазине в Ливерпуле. Скурил кучу гашиша, в котором было чересчур много табака. И хотя все вокруг говорят на том же языке, что и я, — все мудачье какое-то. Почти все время дождь, все дорого, вот я и свинтил в Амстердам. Кто-то играл на саксофоне на Центральном вокзале — было приятно послушать. Остановился у каких-то друзей в чьем-то подвале.