Второе восстание Спартака - Вышенков Евгений

– А ты как думаешь? – вздохнул Степанов, доставая папиросы. – Или тебе одному жить охота? Ты же готов был... сорваться, или я ошибся?

– Да не больно ты ошибся, – признал Спартак. – Особенно в том, что жить охота всем.

Спартак понял, что благодаря идиоту-лейтехе между ним и сержантом исчезла некая разделительная черта. Понятно, что это ненадолго, но сейчас с сержантом можно поговорить, кое о чем поспрашивать.

– Что за побег, начальник? Да еще массовый?

– Побег такой, что не скоро забудется. Я где-то понимаю Чарного. Тут долго еще все на нервах ходить будут...

Как и рассчитывал Спартак, сержант не стал качать начальника, а очень даже охотно вступил в разговор.

– Бандеровцы толпой ушли в рывок. Не примкнули только те из них, кто был освобожден от работ или сидел в карцере.

– С работ рванули?

– Ага. С лесосеки. Сперва устроили рубку... Рубку, конечно, громко сказано. Но троих своих все же замочили, которые подвернулись под руку. И в леса.

Спартак знал, о чем говорит Степанов. О рубках, слава богу, был наслышан. Это когда в одночасье вырезали всех, кто подозревался в стукачестве. Подобное случалось нечасто, но рассказы об этом мигом облетали тюрьмы и зоны.

– С лесосеки, по снегу, по целине, – Спартак не спрашивал, он задумчиво перечислял.

Подобное могло означать только одно: рывок был отчаянный, неподготовленный и, стало быть, порожден какими-то не просто чрезвычайными, а из ряда вон выходящими обстоятельствами. Что же происходит в лагере?

– По снегу, конечно, как же еще, – сказал сержант, потягивая папироску. – Ломанули в сторону города и железки. Направление, надо сказать, держали четко до самого... конца. Только одолеть им удалось всего полпути.

– Лейтенант сказал, что беглецов взяли утром. А ушли, я так понимаю, вчера.

– Ага, так и было. Пока то, пока се. Пока обнаружилось, пока доложили, пока остальных отвели с работ в зону. Пока вернулись на грузовиках с собаками и пошли по следу. Там уже и вечер. Но солдат вызывать не стали. Поняли, что справимся своими силами.

«Еще бы не справиться, – отрывисто подумал Спартак. – Зимой по следам и без собак... а уж с собаками...»

– Выставили посты на дорогах, перекантовались ночью у костров, а утром на лыжах быстро настигли всю эту кодлу. Только главному ихнему, Миколе Кривчуку, удалось еще малость побегать. Он хитрым оказался. Как-то оторвался от дружков, пошел в другую сторону. Видимо, надеялся сбить погоню со следа. А может, и вовсе надеялся, что, переловив всех остальных, на одного махнут рукой. Ну не тут-то было.

– Давно я в лагере не был, – сказал Спартак. – Что там новенького, чего я не знаю? Например, отчего бандеровцам так сильно вдруг разонравилось срок мотать?

Сержант бросил окурок на пол, затоптал носком валенка.

– Про все другое-прочее тебе в бараках распишут подробно и в ярких красках, в этом прав товарищ лейтенант...

Сочетание «товарищ лейтенант» сержант сумел произнести с особой интонацией. Слово «дерьмо» и то, наверное, произносят ласковее.

Спартак не стал задавать новые вопросы – Степанов четко дал понять последней фразой, что душевный разговор между псом и волком окончен, мимолетная идиллия растаяла в воздухе, и все снова становится таким, каким и должно быть: зек вертухаю не кум, не брат, а враг первейший...

...О том, что стало с остальными беглецами, Спартаку не пришлось никого расспрашивать – увидел своими глазами. За лагерными воротами, перед вахтой, грудой лежали трупы в окровавленных одеждах. Ясно, что их как привезли на грузовике, как поскидывали, так и оставили – в назидание остальным. Чтобы по дороге на работу и с работы зеки смотрели и проникались. Два, а то и три десятка человек, поди тут пересчитай точно... Кстати, Спартак даже узнал кое-кого из бандеровцев. Неужели и Стась побежал вместе с ними?..

Совершенно очевидно, живьем никого и не пытались брать, иначе бы взяли, вряд ли беглецы, увидев, что их настигает погоня, все как один поперли грудью на пули. Ну а чуть позже пойманному Кривчуку, как зачинщику и вдохновителю, решили воздать особые «почести». Кстати, почему все так уверены, что зачинщиком был именно он? Верно, кто-то из небеглых и небандеровцев видел, как это было, и рассказал, кто кого подбивал.

«Что же здесь происходит, мать-перемать? – продолжал недоумевать Спартак, конвоируемый через шлюз в жилую зону. – Вертухаи, похоже, тоже потеряли контроль над собой. Эта гора трупов, какие-то прямо средневековые изуверства»... Так уж вышло, что в межлагерную больничку во время пребывания там Спартака не доставляли никого из их лагеря. Даже Рожков удивлялся, что все у них здоровы. Думается, не в здоровье тут дело...