Второе восстание Спартака - Вышенков Евгений

– Угощайся, пилот, не сиди как сосватанный, – Марсель показал картофелиной на котелок. Потом ткнул картошку в насыпанную на газету соль. И продолжил с набитым ртом: – Ты как грамотный человек обязан знать, что еда снимает нервное напряжение. А снять его для нас – сейчас первейшее дело. Все ходим в этом напряжении. Прям не люди, а Волховские ГЭС. Эх, сейчас бы беленькой графин, выпили б за свиданку после долгой разлуки... Не, графина для счастья мало, каждому бы по графинцу, и уплыло бы напряжение кораблем по бурным водам. Но какая там водочка, когда даже за эту бульбу пришлось повоевать, как под Берлином...

– Повоевать?

– Суки щас раны зализывают, – сказал Гога, – можешь пойти позырить.

– Суки зазектонили, что нам должны приволочь мешок бульбы, и решили перехватить. Но не вышло...

– Дознаться надо, как они вызнали. Кто-то из наших, гадом буду, сукам продался! – Магога вызывающе посмотрел на Спартака.

– Дознаемся, Магогушка, – Марсель отряхнул руки, откинулся на стену. – Обязательно дознаемся.

Спартак знал, что летом ворам время от времени приносили дачки прямо на лесоповал. Однажды в июле даже бабу какую-то отчаянную приводили, и воры бегали по очереди к ней в ельник. Летом провернуть подобное было не сложно – лишь бы кто-то захотел тащиться за тридевять земель и не побоялся бы случая. Случай, конечно, на то и случай, чтобы застать врасплох, но обычно во время работ вертухаи сиднем сидели у костра и лишь изредка обходили делянки посмотреть, как вкалывает отряд. Зачем им рисковать, вдруг как раз на их головы и повалят очередное дерево? Те же из блатных, что выходили на работы, но по своему положению работать не могли, тоже сидели в сторонке на пеньках. И что тут сложного отлучиться ненадолго в соседнюю рощицу и что-то от кого-то получить? Ведь вертухаям что главное – чтобы сошлось число выведенных на работы и число построенных для конвоирования обратно в лагерь. Зимой, конечно, все многократно усложнялось. Совершать многокилометровые прогулки по зимнему лесу, по снежной целине охотников найдется немного, да и лес зимой просматривается намного лучше, чем летом. Но, видимо, нашелся такой охотник...

– Чего не лопаешь? – спросил Магога. – Брезгуешь нашим столом?

– Он не брезгует, он за всеобщую справедливость, – со всей серьезностью произнес Марсель. – Я его знаю, он думает, что бульбу надо было раздать на всех, каждому вышло бы по кусманчику и все были бы счастливы.

– Я бы так и сделал, – кивнул Спартак.

– Ты сперва раздобудь эту бульбу, а уж потом решай, куда ее девать, – сказал Марсель без тени издевки. – А даже раздобудешь... Ты что, сможешь, как Христос, пятью картохами досыта накормить всю ораву? Значит, пользы от этого никому не будет. Выживать должны сильнейшие – это закон природы, изначальное право рода человеческого. И здесь у каждого есть право доказать, что он сильнее, допустим, меня. Многие им пользуются? Вот то-то. Слабы людишки и пусть за свою слабость винят только самих себя. Правда, суки попытались вырвать у нас кусок... И еще раз попытаются. Ну, они борзы стаей, поодиночке они хлипкие...

Спартак мог бы возразить, однако почел за лучшее промолчать. Наедине с Марселем он бы, наверное, все же поспорил, но они были не одни.

– Про людоеда нашего ты уже, конечно, наслышан, не за столом будет помянут, – сказал Марсель. – И что скажешь? Колхозник, мол, гнида и абас, а съеденный Скула – безвинная жертва? Ага, так я и думал. А вот скажи ты, Гога. У тебя хоть кто-нибудь из них вызывает жалость? Ну смешно спрашивать, понимаю! А кто из них, по-твоему, заслуживает большего презрения?

– Скула, понятно. Дал себя сожрать, как пирожок.

– Немножко грубовато сказано, но по сути верно. А людоедами нас не удивишь, верно? А в побегах разве людей не жрали? Бегунки всегда с собой берут «корову» на забой. А в блокаду в нашем с тобой городе на Неве тоже люди людей не жрали? Жрали, Спартакушка, еще как жрали!.. Короче, раз Скула ходил тут, раззявив рот, как баба по базару, то сам и виноват. Он чего, не видел, что творится вокруг, что от такой жизни можно ждать любой подляны в любой момент!

– Я уже заметил, нервы тут у всех на взводе, как курки, – хмуро сказал Спартак.

– Это верно, у всех тут нервы на пределе. Даже у легавых. Даже у Кума сдают, чего уж про нас, сирот казанских, говорить.

– У Кума? – переспросил Спартак.

– У него, – кивнул Марсель. – Лично стал людишек на тот свет спроваживать. Ну, про людоеда доподлинно неизвестно. То ли Кум самотужки все сполнил, то ли поручил кому – это есть тайна, покрытая мраком. Одними слухами пробавляемся. Однако... тот факт, что эти слухи появились, тоже о многом говорит, согласись. Зато с дровосеком все предельно ясно – Кум его лично... подытожил.