Возвращение пираньи - Бушков Александр

Точно, нервничает, стал болтлив, даже за Ольгой ухлестывать забыл...

– И что дальше? – спросил Мазур.

– Будем сидеть и ждать, сеньор. Согласно правилам хорошего тона. Если что-то мы не так сделали, нам на это вежливо укажут, а если от нас потребуется соблюдать какие-то к о н к р е т н ы е правила этикета, опять-таки скажут...

Он распахнул дверцу со своей стороны и закурил. «Подрагивают пальчики-то», – подумал Мазур, обменялся многозначительным взглядом с Кацубой – тоже, нет сомнений, готовым угостить свинцом любую неприятную неожиданность на двух ногах. Ладно, никто, по крайней мере, не собирается пока что открывать военных действий – иначе давно выпустил бы по «птичке» полный магазин автомата откуда-нибудь сверху, вон сколько там разбитых окон, даже стекло выносить стволом нет нужды...

В здании диспетчерской тягуче заскрипела дверь. Поддев большим пальцем ремешок кобуры, Мазур его вмиг отстегнул, положил ладонь на рубчатую прикладистую рукоятку.

Из двери появился высокий худой субъект в клетчатой рубахе, грязноватом зеленом комбинезоне и захватанной перепачканными в машинном масле пальцами белой кепочке с двумя красными буквами, аббревиатурой Нью-Йорка. Заложив обе руки за клапан комбинезона, покатал по рту окурок коричневой сигары, развинченной походочкой направился прямо к самолету. Втянул голову в плечи, разглядывая всех четырех, – давненько не бритый, настороженный то ли от природы и специфики занятий, то ли с тягостного похмелья (запах тяжелого перегара сразу проник в самолетик).

– Привет, Корри, – сказал Луис, натянуто улыбаясь.

– Кому Корри, а кому и мистер Корриган, дергунчик ты этакий, – пробурчал владелец парочки-другой квадратных километров запустелых развалин. – Куда двигаем и кого везем?

– На Ирупану. Ребята из столицы, они там...

– А мне чихать, что они там, – столь же неприязненно бурчал Корриган. – В чужие дела не лезу, и своих перед посторонними не вытряхаю... Мое почтение, мисс, – соизволил он заметить Ольгу. – Вы вот что, парни – топайте-ка в здание и посидите там часок.

– Корриган, тут гроза по курсу...

– А я что, тебя в шею выпихиваю, омбре? Говорю, посидите внутри с часок. Прилетит самолет, потом улетит – и можете развлекаться, как вам будет угодно, хоть летите дальше, хоть благотворительный банкет устраивайте, мне без разницы. Если нужно спиртное, завсегда по приемлемой цене, вот насчет девок хуже... извините, мисс, коль что не так болтнул... Ну, чего сидите? Эй, и вещички с собой несите, чтоб я за них потом не отвечал. Пакито поможет... Пакито, ты где там, черепаха на сносях? – взревел он пропитым басом.

Из здания не спеша вышел бородатый парнишка в таком же, разве что чуть почище, комбинезоне, поплелся к самолету, ничуть не воодушевленный перспективой что-то таскать.

Мазур вылез первым, выбросил тюки с палатками, кивнул на них бородатому:

– Оба, оба! Мы заплатим!

Тот с гримасой ухватился за веревки, оторвал тюки от грязного асфальта и поволок в здание не оглядываясь. Широко улыбнувшись Кацубе, Мазур с самым безразличным выражением лица бросил по-русски:

– Абзац, старина, приплыли...

И подхватив сумку с оружием, держал ее в правой руке, старательно скособочившись – чтобы кобура, выглянувшая из-под куртки, оказалась на виду, а вот «браунинг» в правом кармане, наоборот, был бы незаметен. Кацуба, надо отдать ему должное, вмиг ухватил суть – вот только неизвестно, поняла ли Ольга, что они, похоже, снова нарвались...

Впрочем, и Кацуба представления не имел, отчего вдруг Мазур подал сигнал тревоги. Дело даже не в нервничавшем Луисе, не в быстром, опасливом, напряженном взгляде, будто бы невзначай брошенном Корриганом через плечо на здание (тоже нервишки не железные, он ведь определенно не в и г р е, пришли, сунули ствол под нос, поинтересовались, хочет ли жить...).

Быть может, бородатого помощничка Корригана и в самом деле звали Пакито. Не в том суть. Именно его Мазур видел тогда в бинокль у ворот Куэстра-дель-Камири – городской студентик, единственная мало-мальски интеллигентная рожа среди гараевых мордоворотов... Значит, Гарай? А хватит ли у Гарая терпения и ума, чтобы терпеливо дожидаться, когда мышеловка захлопнется? Скорее уж в его стиле – не дотерпев, вылететь всей оравой со стволами наголо, окружить самолет и темпераментно орать, что всем тут пришел конец, всех он порвет незамедлительно на сто пятнадцать кусков... Тогда? Этот интеллигентный хмырь и не подозревает, что Мазур тогда рассмотрел его физиономию во всех деталях и узнал, это дает некоторую фору. Что же у них за план? Ну, только не примитивно перестрелять...