Наперегонки со смертью - Гладкий Виталий Дмитриевич

Расческа, носовой платок, огрызок карандаша, пардон, презерватив (не использованный – это для полной ясности), какие-то крошки… Высыпать на хрен! Все? Стоп! А задний брючный карман?

Я даже не засовывал в него руку, всего лишь пощупал. Небольшой камешек лежал в самом уголке. Он был с острыми гранями, которые при нажиме ощущались даже через материю. Вальтоша подбросил мне бриллиант! Или алмаз, что почти одно и то же.

Согласно статьи уголовного кодекса, которая мне светит.

Мой лоб мгновенно покрылся испариной, хотя холодок за спиной превратился в мороз.

Меня подставляют, подумал я в растерянности. Опять!? Ну, блин, это уже чересчур…

Я соображал, как поступить с неожиданной и неприятной находкой, а человеческий поток с неодолимой силой увлекал меня к прозрачным стеклянным крыльям входа в "Кольцо".

Ранее беззубая пасть проходной в моем воображении неожиданно превратилась в клыкастый зев чудовища, уже готового сожрать меня со всеми моими потрохами. Но самым интересным и удивительным было то, что теперь очередь уже не ползла как змея с перебитым хребтом, а бежала едва не вприпрыжку. По крайней мере, мне так казалось.

Я избавился от камня уже возле самой вертушки. Просто вынул его из кармана и уронил под ноги. Правда, я очень боялся, что меня вот-вот схватят под белые руки какие-нибудь секретные сотрудники заводской охраны (возможно, к ним относилась и кокетливая дамочка в возрасте, которая буквально лежала на мне, умиротворенная и прибалдевшая) и потащат на расправу. Означавшую недолгий суд, но длинный срок. (Впрочем, скорее всего, до суда дело не дошло бы; я почти не сомневался, что в ИВС меня уже ждали, и вовсе не с пирогами…). И попробуй потом, если задержат с камушком, – а он, судя по размерам, явно не относился к дешевым – доказать, что я вовсе не бяка, а жертва преступного умысла каких-то неведомых мерзавцев.

Конечно же, из всей толпы острый глаз психолога нанизал на невидимый кукан именно Геннадия Чернова. Меня вежливо пригласили куда следует и попросили изобразить стриптиз. Я молча повиновался. Хотя обычно снабженцев, которые не имеют права заходить в гранильные цеха (да их туда охрана и не пускала), никто раньше в индивидуальном порядке не досматривал.

Но то было раньше. А сейчас в спецкабинет пожаловал сам начальник охраны Арцибашев, бывший начальник тюрьмы, которого уволили из органов по причине несоответствия занимаемой должности. (Такую мягкую формулировку обычно применяют для того, чтобы не показывать всему свету грязное белье системы). Это был секрет Полишинеля, известный даже заводским уборщицам. Однако, свое дело бывший попка знал досконально и слыл на "Алмазе" грозой несунов. Похоже, Арцибашев решил лично задержать вора, чтобы получить большие премиальные и похвалу начальства.

Мою одежду даже не прощупали – на зуб попробовали. Когда оказалось, что ничего дороже импортного презерватива в моих карманах нет, озадаченный и раздосадованный Арцибашев жестом указал мне на кушетку возле медицинского УЗИ.

– Напрасно, – сказал я, жизнерадостно ухмыляясь.

– Что – напрасно? – Арцибашев буквально размазал меня по стене своим ментовским взглядом.

– Напрасно время на меня тратите. Я не жалуюсь на желудок. Правда, иногда бывают расстройства, но что касается язвы – увольте. Могу без особых последствий обедать жаренными гвоздями.

– Вот мы сейчас и посмотрим, что ты намедни ел, – угрюмо сказал Арцибашев, которому явно не понравился мой бодрый тон.

– Валяйте… – Я поудобнее устроился на кушетке и насмешливо посмотрел на врачапроктолога, унылого серого хмыря, уже готового приступить к обследованию. – Заодно проверьте и почки, – сказал я ему. – Вдруг то, что вы ищете, находится именно там.

Врач посмотрел на меня ничего не выражающими рыбьими глазами и начал смазывать мое тело специальным кремом…

Уже возле самой автобусной остановки я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Быстро обернувшись, я заметил Вальтошу, который тут же постарался исчезнуть.

Судя по жалкому виду и собачье тоске, светившейся в его маленьких потускневших глазках, стукачу пришлось не сладко. Что ж, доносчику первый кнут. Поделом.

Интересно, как он отчитается перед своими хозяевами за утерю драгоценного камня? Ведь продукция "Алмаза" – это не фунт изюма.

Огромное внутренне напряжение оставило меня только в автобусе. Мне вдруг показалось, что я проглотил смешинку. И я от всей души и во весь голос расхохотался. Чем вызвал удивление пассажиров. Возможно, среди них находился и какой-нибудь "коллега" Вальтоши, которому поручили наблюдение за мной. Пусть смотрит. Мне на это плевать с высокой колокольни. Я выиграл этот раунд на одном дыхании. Виват!