Спутники смерти - Столесен Гуннар

— Мы можем с вами выйти в кухню?

Он молча кивнул. Мы вышли, и я прикрыл дверь. Клара и Ларс Альмелид стояли у раковины на другой стороне кухни. Бок о бок, как на семейной фотографии.

Я посмотрел на Клару:

— Вы приходились погибшему Клаусу Либакку сестрой…

Она грустно кивнула:

— Да. Приходилась. — Она отвернулась к окну. — Мы выросли вместе на хуторе Либакк.

— У него были еще родственники?

— У нас был еще брат. Сигурд. Но он пропал в море, когда был еще молодым. Так что остались только мы с Клаусом.

— А может, у Кари есть семья?

— Да, какая-то родня у нее была. Но она не из здешних мест, откуда-то с севера. Насколько я знаю, родных братьев и сестер у нее не было.

— Так, значит, все перейдет к вам?

Клара взглянула на мужа:

— Ну да, вроде так. Если не окажется завещания.

— А какие у вас с братом были отношения?

— Пожалуй, хорошие. Правда, мы были такие разные…

— В каком смысле?

— На нашем хуторе мы сохранили веру отцов, например, — ответил за нее Ларс Альмелид с металлом в голосе.

— А в Либакке?

— Они ни разу не были ни в церкви, ни в молельном доме.

— Мы об этом никогда не говорили, — тихо сказала Клара, — но думать, конечно, думали.

— А как вы относитесь к слухам, что Клаус Либакк в семидесятых был замешан в громком деле о контрабанде спиртного?

Она сморщилась, так что черты лица стянулись к скривившемуся рту, а он помрачнел и ответил:

— Слухи-то до нас доходили, это да.

— Вы считаете, что это были всего лишь слухи?

— Мы об этом никогда не говорили, — взяла себя в руки Клара.

— Зато видели, что за автомобили к ним заезжали, — сказал Ларс. — Да и себе он не маленькую машинёшку прикупил, «тойота-хиаче» называется.

— А вы сами у него никогда ничего не покупали?

— Мы капли в рот не берем!

— Ага… Вы, разумеется, знаете, кто был отцом Силье?

— Разумеется, — кивнула Клара.

— А он здесь не бывал? Я имею в виду у Либакка?

Клара поглядела на мужа. Он неуверенно пожал плечами:

— Мог, конечно, и заезжать. Но в любом случае еще до того, как Силье сюда приехала. Он же умер, вы небось и сами знаете.

— Да, знаю. Ну а ее мать? Она же приезжала ее навестить?

На этот раз ответила Клара:

— Не так уж чтобы часто. Она же в Дале живет сама-то.

— Так ведь это недалеко. А может, вам самим не нравилось, когда она приезжала?

Она резко выпрямилась:

— Мы, по правде сказать, не считаем, что Силье это на пользу.

— Почему?

— Потому, — отрезал Ларс, прекращая разговор на эту тему.

Еще секунду мы сидели, обдумывая сказанное, а потом я нерешительно начал:

— Вы, само собой, слышали, что Силье сказала о себе и Клаусе.

Клара заметно вздрогнула, и я увидел, как она вцепилась в край раковины.

— Этого не может быть, — выговорила она тихо, но отчетливо.

Ларс посмотрел на меня горящими глазами.

— «То, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне», — процитировал он Библию.

— Что вы этим хотите сказать?

— Если то, что сказала Силье, — правда, то гореть ему в геенне огненной во веки веков!

— То есть вы тоже не в курсе, было там что-то или нет?

— Она никогда нам ничего не говорила, — ответила Клара. — Ни слова!

— Ну что ж, тогда… — Я сделал знак, что мы можем вернуться к остальным.

Клара захватила кофейник и стала разливать кофе. Силье предложили стакан сока, но она отказалась.

Ойгунн Бротет сидела на скамеечке с чашкой кофе в руке. Я, Клара и Ларс уселись за стол. Силье, оказавшись в нашей развеселой компании, красноречиво молчала и смотрела в пол.

Ларс и Клара сложили ладони и вознесли краткую молитву, после чего тарелка с ломтями солодового хлеба была пущена по кругу, а за ней и печенье.

Никто не проронил ни слова. Я посмотрел на Ойгунн Бротет. Она сухо и холодно взглянула в ответ.

Я решил нарушить молчание:

— Силье…

Она быстро подняла глаза и вновь их опустила.

— Мы с тобой встретились только один раз — там, в горах, в четверг вечером. С тех пор мне не удавалось с тобой поговорить. Но я пытаюсь по мере возможностей помочь Яну Эгилю. Поэтому ты бы меня очень выручила, если б рассказала — своими словами — о том, как все произошло.

Она пролепетала что-то неразборчивое.

— Что? Я не расслышал, что ты сказала.